— Будешь смеяться, но дедушка ценил только виниловые пластинки
советского периода. Особенно старые: Орлова, Утесов, Марк Бернес.
Ещё он постоянно таскал меня на выступления уральского народного
хора. Это всё вызывало у него ностальгию по юности.
— Я думал, Федот Максимович оперу любил. Он был такой
интеллигентный… Даже дома ходил в пиджаке или в жилете.
Обычно воспоминания о дедушке для Марты были болезненны, но
почему-то сейчас, глядя в улыбающееся лицо Тимура, она
расслабилась.
— Нет, что ты. Он терпеть её не мог, — она наклонилась к нему и
тихо добавила: — Зато на балет он меня однажды сводил, когда ему
кто-то из знакомых билеты подарил. Я тогда совсем молодой была, и
произошло это приблизительно через полгода после первого
превращения в человека. Еле справилась со своей собакой. Её очень
нервировало, что по сцене бегает много людей с голыми ногами, а
надо сидеть на месте и проявлять выдержку, чтобы не побежать за
ними и никого не укусить за лодыжку.
Тимур расхохотался. Удивительное дело. Когда живёшь в магическом
мире и говоришь с женщиной, которая нравится, некоторые моменты её
биографии могут оказаться довольно неожиданными.
Марта смотрела на него. Тимур почти никогда не снимал очки, зато
у него была удивительная, подвижная улыбка, очень светлая и
искренняя.
Тая от внутреннего обожания, в котором было очень много от
радостной собаки, Марта вспомнила, как однажды вечером, после того,
как Тимур приходил ненадолго в гости, дедушка сказал: «Маня, он —
отличный парень. Ты бы пригляделась к нему!»
«Да, я смотрю, он — хороший!»
«Ты не глазами, ты сердцем смотри!»
Овчарка умела смотреть сердцем, но оно всецело, без остатка было
предано хозяину. Может быть, поэтому Марта-женщина никогда не шла
на поводу у инстинктов, которые заставляют любое живое существо
искать себе пару. Ей казалось, что уйти от дедушки — это
предательство и по отношению к себе, и по отношению к собаке.
Теперь, когда дедушки не стало, Марта совсем растерялась. Как
жить? Когда была работа, она ощущала себя нужной и полезной. Вне
работы ей хотелось выть от бессилия.
Первой к Тимуру потянулась собака. Случилось это не когда они
жили на полигоне, а когда Марта проснулась в реанимации человеком,
и поняла, что она снова — одна.
Тимур приезжал почти каждый день, и лишь когда был на дежурстве
— ограничивался звонками. Собака, остро нуждавшаяся в человеке,
стала по нему скучать. Оказывается, она сильно привязалась к нему
за два месяца жизни на испытательном полигоне. Марта-человек не
умела так же хорошо слушать сердце, как это делал ее зверь. Она
обладала логикой и здравым смыслом. В самом деле, чего она будет
навязывать свое общество коллеге? Почему она должна предавать
память дедушки?