— Помните, дедушка вам показывал
что-то, связанное с мифической Гипербореей?
Профессор
резко выпрямился. Он не мог снести, когда в его присутствии древние
магические цивилизацией называли «мифическими». Гиперборея,
Атлантида, Вавилон — всё это являлось его личной страстью.
Последние сорок лет Игнат Игоревич изучал древние магические и не
магические цивилизации, с жаром доказывая в научных кругах
концепцию «магоцентрического развития».
Обычным
студентам педагог мог простить невежество, но не внучки знаменитого
учёного.
Следующие
двадцать минут профессор обстоятельно рассказывал о невероятной
развитости древних создавших первые цивилизации десять-одиннадцать
тысяч лет назад.
Синицкий
был убеждён, что в те далёкие времена каждый обладал волшебными
способностями, потому сами цивилизации шли по магическому пути
развитию. По его мнению, древние люди с помощью чар создали
средства связи, передовую медицину, систему орошения, магически
модифицированные растения и таких же животных.
Профессор
считал, что древние уже к восьмитысячному году до нашей эры с
помощью магии достигли уровня развития сопоставимого с нашим
семнадцатым и даже двадцатым веками, а кое в чём и переплюнули
существующие технологии.
— Вы
знаете, что для добычи полезных ископаемых гиперборейцы
использовали многочисленные скважины в сочетании с принципами
гидроразрыва? — говорил он. — Полезные ископаемые из них вытягивали
с помощью артефактов. В результате труднодоступные и
нерентабельные, по нашим меркам, месторождения в течение нескольких
лет приносили древним колоссальное количество ресурсов.
Остановить Синицкого было невозможно, иТимуру с Мартой оставалось только вежливо
слушать эту спонтанную лекцию. К счастью, Игнат Игоревич заметил
выражение усталости на лицах слушателей, опомнился и закончил
доклад неожиданной мыслью:
—Ваш
дед, Федот Максимович,считал, что
магические достижения гиперборейцев можно использовать в наши дни
для поиска и добычи полезных ископаемых. Увы, ещё при Советском
Союзе его проекты были признаны слишком дорогостоящими,
нестабильными и потенциально опасными. После Устье-Аланского
эксперимента работы в этой области были приостановлены, а после
начала Перестройки и вовсе прекращены.
Тимур с трудом сдерживал зевоту. Игнат
Игоревич на редкость увлеченным человеком, но как рассказчик никуда
не годился. Марта, напротив, была отчасти в теме дедушкиных
исследований, поэтому насторожилась при последней фразе.