– Но… – хотела сказать, что не знаю, где оно, но вслед мне прилетело:
– Хойхо все объяснит и поможет!
Высокие двери распахнулись, и белоснежный зал залил слепящий свет.
Я обернулась, чтобы ещё что-то спросить, но карлица исчезла, как и стол, за которым она восседала.
Поняв, что здесь больше ничего не узнаю, я шагнула в светлое будущее. По крайней мере, я надеялась, что оно светлое…
Я думала, что, покинув зал, окажусь на улицах иномирного Олитреуса. Надеялась посмотреть, где оказалась, и как вообще выглядит другой мир. Но очутилась я в очередной белостенной комнате, правда, гораздо меньших размеров и с окном. Похоже, меня перенесли сразу на рабочее место.
В центре комнаты стояла высокая, мне по грудь, прямоугольная тумба, непонятного предназначения. Я подошла ближе и осмотрела ее со всех сторон. Обычная тумба. Только что она делает на месте, где должно стоять кресло пациента? Выдвинув ящик, я увидела стеклянные палочки, предметное стекло для смешивания пломбировочного материала, чашечки Петри.
– Негусто, – резюмировала, прикидывая, где хранятся зеркала, шпатели, зонды и прочий инструментарий.
У стены приметила небольшой шкаф. Решив, что недостающий инструмент и расходники храниться в нем, направилась исследовать содержимое. Я ожидала увидеть что угодно, навороченные инструменты, дорогие пасты, гели, пломбировочный материал, но никак ни банки с травами. Здесь были крапива, кора дуба, корень мандрагоры, девясил, ромашка и прочие травы. В одной из банок нашелся гипс. Зато ни инструментов, ни пломбировочного, ни шовного, ни гемостатических материалов. Ничего!
– Замечательно, похоже, медицина в Вавилонской империи соответствует уровню древнего мира, – пришла я к неутешительному выводу. – Это что же, мне предстоит заваривать травки от зубной боли и прописывать ее пациентам? Здорово, стоило столько учиться в академии?
О бормашине в этом мире, похоже, тоже не знали.
– Вы учились профессии, вот и применяйте знания! – передразнила я даму из министерства. – Место не оборудовано, магией обделили, помощник, по всей видимости, тунеядец! И как, спрашивается, работать в таких условиях?
И тут меня накрыло осознанием, что я умерла. Там в другой своей жизни, там, где остались мама и папа, братья, сестра, жених и куча друзей, меня больше нет. Как они приняли мою смерть? Родители, наверное, очень переживают, одно радует, что я не единственная у них.