—
Госпожа, вы так же прекрасна, как в день нашей первой встречи! — Тикер
придержал меня, помогая приподнять сначала одно колено, потом другое, чтобы
избавиться от трусиков, которые тут же улетели в угол гостиной. — Помните? Вы
говорили, что я недостоин жизни, но решили сделать своим. Так что не
переживайте, он обязательно поймёт всю прелесть принадлежности вам. Только вы
вправе распоряжаться нашими жизнями. Только в ваших руках мы можем быть самими
собой. Вы наша госпожа, мы ваши игрушки! И он станет таким же…
—
Замечательно мне нравится ваш настрой, — тихо шепнула я, наслаждаясь тем,
как умелые ласки распространяют жар по моему телу, — но для начала следовало бы
проверить, как вы готовы встречать меня с очередного важного, но скучного
собрания этих жутких старикашек, которые всё нудят о том, что я должна выйти
замуж.
—
Госпожа, вы им ничего не должны, — мягко протянул блондин и потёрся о
подставленную руку крепким стояком. — Вы наша прекрасная королева, которая
может делать всё, что ей захочется, и только ваш отец может решать, когда вам
выходить замуж.
—
Ох, я смотрю, кто-то играл со своей дырочкой? — похлопав по щеке второго
брюнета, провела рукой по мускулистому животу и, перебравшись за спину, сжала
крепкую задницу. — Так сильно хотел, чтобы я обратила на тебя своё внимание?
—
Госпоже не нравится, когда мы слишком сильно сжимаемся, — застонал тот, ощутив
мои пальцы внутри, — потому я хорошо растянул и смазал себя, чтобы вы могли
наслаждаться мною и не переживать о том, что порвёте.
—
Хороший котёночек заслужил награду, — оттолкнув Тинера, я притянула к себе
фаворита на сегодняшнюю ночь. — На кресло!
—
Да, госпожа, — тут же закивал Кейс и буквально рухнул на подлокотник, занимая
указанную позу.
—
Какой страпон вам принести? — преданно заглянул мне в глаза блондин и потёрся
щекой о бедро, привлекая к себе внимание.
—
Ларин, — мягко провела я по белокурым кудряшкам, перебирая шёлковые пряди, —
как думаешь, какой будет лучше смотреться в этой очаровательной, похотливо
оттопыренной заднице? Синий или красный?
—
Белый, моя госпожа, — тот поцеловал меня в лобок, не смея прикасаться без
позволения.
— Ты
просто читаешь мои мысли, — захлопала я в ладоши, — неси!
Мальчики
возбуждённо сопели, смотрели на меня поплывшими мутными взорами и расплывались
в предвкушающей улыбке. Да, всё же из всех моих игрушек, только эта троица
смогла выжить и оставалась со мной уже несколько лет. Остальные либо кончали
жизни самоубийствами, либо подыхали в попытках сопротивляться, либо были
вздёрнуты на площади за попытки навредить мне. Так что с новыми игрушками я
разделывалась ещё более жестоко. Как бы им ни хотелось меня убить, в конечном
счёте, погибали именно они. Такова правда, и таково неравенство между нашими
силами и возможностями.