Впрочем, если учитывать, что весь искусственный мир ёкаев был
ограничен этим единственным городом — размерами сопоставимым с
островом Сикоку в человеческом мире — это могло показаться
скромным. Однако, как только становилось ясно, что передо мной не
просто город, а единый, гигантский мегаполис, разросшийся до
масштабов целого острова, картина преображалась.
Этот мега-город простирался на такой обширной территории, что
его невозможно было охватить взглядом, даже мысленно. Представьте
себе всё, что умещается на площади целого острова, и представьте,
что каждое здание, каждый квартал и улица образуют одну плотную
сеть, непрерывно растущую и расширяющуюся, словно живое существо.
Улицы переплетались, словно сосуды, каждый район будто исполнял
свою роль в поддержании функционирования этой огромной системы.
Здесь не было открытых пространств или нетронутых ландшафтов.
Всё пространство до краёв было заполнено зданиями, площадями,
дворцами, жилыми кварталами, храмами и бесконечными лабиринтами
переулков, каждый из которых вёл к чему-то новому и неожиданному.
Это было нечто грандиозное, город, который не знал границ и уходил
в бесконечность, как в горизонтальной, так и в вертикальной
плоскости. Уракиото был полностью автономным миром, заключённым в
огромные масштабы одного города. Каждая деталь говорила о том, что
здесь кипела жизнь — уникальная, сверхъестественная жизнь.
В какой-то момент я действительно настолько увлёкся этой
экскурсией, что не сразу заметил, как мы вышли к каменистому
берегу, где стоял один довольно особенный дворцовый комплекс.
Рядом с озером, на возвышенности, стоял дворец, словно
вырезанный из самого утёса. Окутанный золотистым светом, льющимся
из окон, он был как живой маяк в темноте, освещая не только
пространство вокруг, но и саму атмосферу. Каждая из его террас,
каждая крыша были выточены с утончённостью, присущей древним
японским архитектурным стилям. Традиционные крыши с характерно
загнутыми углами каскадом спускались вниз, создавая ощущение
баланса и гармонии.
Дворец был не огромным, но его масштаб ощущался не в размере, а
в деталях. Длинные каменные лестницы, уходящие вверх, вели к
главному входу, который был обрамлён скромными, но изящными
каменными фонарями, сияющими тёплым светом. Само здание,
построенное из дерева с тёмным лаком, выглядело как часть природы,
сливаясь с окружающим ландшафтом. Деревья, растущие прямо у стен
дворца, словно специально были посажены так, чтобы дополнять
величие строения, не заслоняя его.