Вслед за этим в голове мелькнула запоздалая, но чертовски важная
мысль:
"Что, чёрт возьми, я вообще собрался делать?!"
Этот храм принадлежал не просто Мико — это был дом жены гребнаго
вице-генерал-губернатора падших ангелов. Не просто сильного, а
одного из самых влиятельных существ своего рода.
И если там действительно идёт сражение, то такой мелкий червяк,
как я, даже не успеет осознать свою ошибку, прежде чем подохнет от
случайного выброса магической энергии. Это если мне повезёт. В
худшем случае я попадусь кому-то, кому моя жизнь покажется
интересным разменным материалом.
"Ускоренное мышление" включилось на полную мощность.
Четыре "комнаты" моего сознания работали на пределе, просчитывая
каждый возможный сценарий. Один поток анализировал источники
магических всплесков, второй перебирал способы скрытного
наблюдения, третий предлагал пути к отступлению, четвёртый...
четвёртый просто орал на весь разум:
"РАЗВОРАЧИВАЙСЯ И БЕГИ, ИДИОТ!"
И, знаете, это был чертовски разумный вариант.
Но проблема в том, что я не мог заставить себя уйти.
В груди засело странное беспокойство. Не просто тревога или
интуитивный страх, а ощущение, будто что-то не так. Ощущение было
схоже с чувством, когда в горле застряла чёртова рыбья кость,
которую ни проглотить, ни выплюнуть.
Я сглотнул, чувствуя, как внутри меня бьются два голоса —
рациональный и эмоциональный. Один твердил: "Уходи. Это не твоя
битва." Другой: "Ты пожалеешь, если не проверишь."
— Я пожалею об этом... — пробормотал я и, чёрт возьми, сорвался
с места, устремляясь вверх по ступенькам.
Честно говоря, я даже сам не был уверен, в каком смысле сказал
эти слова. Я пожалею, если проверю? Или пожалею, если не проверю?
Но, как бы то ни было, я сделал свой выбор. А что будет дальше?
Знает только Господь Бог.
С моей нынешней силой и ловкостью мне понадобилось чуть больше
секунды, чтобы преодолеть пару сотен ступенек и оказаться у ворот,
ведущих на территорию храма. Я плотно прижался к стене, стараясь
замедлить дыхание и подавить любой возможный шум. Заглянув внутрь,
я увидел именно то, чего боялся больше всего.
Прямо у входа в основной храм, где жила Акено, стояла Шури. Её
тёмные волосы были взъерошены, лицо напряжено, а на боку
красовалась глубокая рана, даже на вид выглядевшая неприятно. Кровь
уже запеклась по краям, но по напряжению её дыхания было ясно —
рана болела. Сильно болела. Она воздвигла барьер, окружая себя и
вход в храм, словно это была последняя линия обороны.