Химия? О, это отдельная тема. Общая, неорганическая,
органическая, физическая, аналитическая, коллоидная, химия
поверхности, экологическая… Я выучил их все. Как покемонов, только
хуже — эти ещё и формулы требуют.
И да, математика. Моё гордое звание "ходячего калькулятора" было
полностью заслуженным. Любое уравнение, которое встречалось мне во
время изучения и практики в физике или химии, я спокойно решал в
уме, без калькулятора, бумажки, и даже без паузы в разговоре. Один
взгляд — и формула уже развёрнута, решена, упакована и подана с
ментальной приправой.
С таким багажом знаний неудивительно, что как только у меня
появился учитель и возможность для постоянной практики, вся теория
зазвучала как музыка. Я не просто запоминал заклинания — я понимал,
как они работают. Почему. Где их можно сломать. И — самое главное —
как их можно улучшить. Так что да, можно сказать, я стал
магом-теоретиком, инженером и оператором в одном лице. Или, если
проще — ходячим научно-магическим комплексом с автообновлением и
встроенным сарказмом.
Однако мой прогресс не ограничивался только привычными
дисциплинами человеческой магии. На удивление — или, скорее, на
радость моей внутренней жажде универсальности — в совершенно новой
для меня области я продвинулся не меньше.
И нет, на этот раз дело было не в маме. Хотя она бы, без
сомнения, справилась и с этим. Но Оммёдо — то самое японское
магическое направление, с которым я впервые столкнулся во время
спасения Шури — оказалось чем-то иным. Оно требовало иного подхода,
другой логики, особого внутреннего ритма. И, к счастью, у меня был
учитель.
Не мама. Не Азазель. Даже не Ясака. Мой преподаватель был куда
тише, скромнее и гораздо более сосредоточен на деталях. Я говорю,
конечно, о Шури — человеке, который практиковал Оммёдо с самого
детства и мог объяснить тебе структуру талисмана, одновременно
держа в зубах заколку и плетя косички Акено.
Кроме того, у меня была гора литературы — причём не фигурально,
а буквально. Ясака однажды принесла мне целую тележку с
манускриптами, свитками, книгами и табличками, на которых даже
чернила выглядели так, будто знали о магии больше, чем я. Читал я
их с жадностью, с которой кот в проруби вгрызается в сушёную
рыбу.
Откуда такой интерес в относительно не популярной магической
дисциплине? Ну, оно объяснялось одним крайне любопытным
достижением, которое я получил в один прекрасный, почти обычный
день.