— А это — Алена, — Амиран подталкивает меня вперед,
точно я овца какая на рынке. — Невеста моя.
Еле выдерживаю оценивающие взгляды всех без
исключения парней. Они смотрят так, будто тыкву на базаре выбирают, а не с
невестой друга знакомятся.
Из большого зала начинает доноситься мелодия для медленного танца.
— Амиран! — повисает на моем женихе прибежавшая на разговор
незнакомая девушка в коротком блестящем платье! — Соскучилась!
— Мадинка, привет, дорогая! — обнимает ее за плечи мой
жених.
— Пойдем, потанцуем? — призывно улыбается девушка.
— Да не вопрос, Мади! Щас только ее куда-нить пристрою, —
говорит Амиран обо мне в третьем лице, будто я его вещь. Предмет без души и
чувств.
— А не надо пристраивать. — Тот, кого Миро назвал Джонни,
приближается к нам. — Разреши потанцевать с твоей невестой.
Глаза Амирана вспыхивают, так же, как и мои щеки. Тот
парень, с этими очами, в которые лучше не заглядывать, попросил у Амирана
потанцевать со мной?! Но зачем?
— Только потому, что ты гость нашего города и у тебя День
Рождения, потанцуй. Но увижу, что лапаешь, на меня не обижайся!
— Да что ты, брат! — заверяет его Джонни. — С твоей
невестой буду аккуратен!
НАСТОЯЩЕЕ
Несмотря на все свое негодование, Джонни, закинув чемодан в
тот самый темно-вишневый спорткар, открывает мне дверь. Придерживает, чтобы я
села. Прикрывает и идет на водительское место.
Мое сердце сейчас вылетит из груди — так быстро оно бьется в
присутствии этого мужчины. Искоса наблюдаю за ним. Джонни снимает короткое
стильное пальто, садится за руль в одной футболке. Сердце мое делает
невероятный кульбит, когда гляжу на знакомый забитый тату рукав. Джонни
повзрослел за этот год. Возмужал. И эту ему только на пользу. Тело его стало
еще более мощным и рельефным. Он поменял прическу
и теперь выглядит просто потрясающе. Еще в здании
аэровокзала я заметила, какими глазами на него смотрели встречные девушки. И
как,
вероятно, хотели оказаться на моем месте. Рядом с ним. Какие же они глупые!
Ведь тот кого я полюбила… ненавидит меня теперь.
— Джонни… — зову его, потому что атмосфера в машине давящая
и гнетущая. Парень напряжен до предела. Выступившие вены на рельефных бицепсах
ясно говорят об этом без слов. — Нам кажется надо…
— Замолчи! — обрывает меня племянник Македонского на
полуслове. — Я не намерен с тобой общаться!