Отец Павел записывал что-то в
блокнотик.
– Что вы там пишете? – тихо спросил
Новиков, приноравливаясь к раскопке. С собой у него была только
садовая лопатка, любезно одолженная у Ядвиги Мстиславовны.
– Имя записываю, – тихо просипел отец
Павел. – В помянник, чтобы молиться за упокой его души.
– Думаете, это поможет? – спросил
Новиков. По кислому выражению лица священника понял, что вопрос
неуместен. Отец Павел не для истребления упыря его имя записал, а
для того, чтобы его душа спаслась.
Н-да, вот они монахи – какая бы дичь
вокруг не творилась, а они в первую очередь о Страшном суде
пекутся. Правильно, наверное. А то грянет гром Второго пришествия –
а ты только что чужую могилку раскопал. Вот и оправдывайся
потом.
Новиков рассмеялся собственным
чудны́м мыслям. Что только не придёт на ум ночью на кладбище. Ну
да, он об этом уже думал в прошлый раз.
Новиков всего несколько раз копнул
мягкую влажную землю, и лопатка тут же звонко на что-то наткнулась.
Аккуратно счистив грунт, Новиков вытащил небольшую красивую урну
светлого перламутра. Садовые перчатки, которые он предусмотрительно
надел, сразу промокли. Из-под крышки урны стекали чёрные струи.
– Ясно, почему у его матери чуть
кукуха не отъехала, – пробормотал Новиков, поворачивая урну в
руках. – Такое дома увидеть.
Новиков вернул урну на место и стал
набивать пропитанной кровью землёй заготовленные пакеты.
– Бедная женщина, – тихо вздохнул
отец Павел.
– Вообще-то, это как раз она такого
сына воспитала. Его весь город ненавидел.
Священник промолчал. Новиков повёл
плечами. С одной стороны, он повидал на своём веку немало мамаш,
защищающих деточек-подонков. С другой, отец Павел опять прав со
своим милосердием – никому не пожелаешь потерять ребёнка, да ещё
чтобы потом урна с его прахом кровью истекла. И хорошо, что мать не
знает, в кого сын превратился после смерти.
Аккуратно прикопав урну и заровняв
землю, Новиков стянул перчатки, и они со священником отправились
прочь с кладбища. Видимо, упырь в это время гонял где-то в другом
месте, раз не явился защищать свою могилу.
Новиков и отец Павел сели в машину и
поехали в монастырь, где рассчитывали покопаться в архиве. Но не
пришлось – только Новиков вошёл в массивные ворота, как лицом к
лицу столкнулся с собственной тёщей.
– Фёдор! – удивлённо произнесла дама
в шляпе, украшенной целым букетом искусственных цветов.