Новиков прислушался, но голоса
мурчали на разных языках. На родном Новиков смог разобрать всего
пару обрывков фраз: «скресе из мертвых», «смертью смерть поправ»,
«щим во гробех».
Мёртвые восстают и выходят из гробов,
а кто-то никак туда не уляжется. Успокоился бы уже, а то бегает по
земле, людям жизни не даёт. Даже жалко его убогую измученную
душонку. Боится, наверное, что его в бездну утянет. Но и там, на
самом дне, оказывается, есть надежда.
Цепь щёлкнула и оборвалась. Тело
сжалось, Новиков уже приготовился лететь долго и глубоко. Но просто
плюхнулся на пол. По макушке остро стукнуло. По полу покатилась
лампадка и разлилось масло. Новиков бросился тушить пламя, чтобы не
спалить дом отца Павла вместе со всей предпасхальной компанией.
Огонёк погас, но руки, да и голова
оказались измазаны ароматным маслом. Надо же, как будто розами
пахнет. Это теперь священники розовым маслом лампадки
заправляют?
Новиков потёр лоснящиеся ладони.
Ладно, с этим потом можно разобраться. А где кол? А вон он, под
столом. Новиков дополз до кола, перехватил его поудобнее. Надо же,
даже не скользит. Вот и отлично. Пора выписать кое-кому пропуск на
тот свет.
– Встань в очередь, – саркастично
пронеслось по кухне.
– Ага, щас. Я только спросить! – И
Новиков, приподнявшись на коленях, извернулся так, что скрутился в
спираль. И зацепил-таки колом скользкое нечто. Всем весом навалился
и пришиб к полу.
Тут же откуда-то выскочила Ядвига
Мстиславовна и пригвоздила увёртливое чудовище тростью. За ней, так
и не переставая читать, появился священник. Но вервач, похоже, не
горел желанием отправляться на тот свет. Он извивался и перетекал
по полу, как мягкое тесто.
– А ну, прекрати! – процедил Новиков,
пытаясь коленями удержать жидкого упыря. Как же здорово, что все
живы, и он тут больше не один.
– Погоди-ка.
На плечо Новикова легла рука, и отец
Павел пробрался мимо него к столу. Он сел у места, где по логике
должна быть голова монстра и положил ладонь на нечто
колышущееся.
– Спасибо вам, – вдруг сказал
священник. На миг дом перестал дрожать, стало так тихо, что было
слышно, как малюсенькие льдинки бьются о стекло. – Спасибо, что
написали эти молитвы и оставили нам. Идите с миром.
– Правильно, – спокойно произнесла
Ядвига Мстиславовна. – Изыди!
Она окатила вервача водой и так мощно
стукнула тростью, что стёкла звякнули. Полка с иконами дрогнула и
накренилась. А потом обвалилась, и тёмные тяжёлые доски полетели на
пол. Новиков подскочил и успел оттолкнуть отца Павла из-под угла
киота, летевшего ему в темя. Новикова больно ударило по руке, а
потом иконы с грохотом повалились на вервача, пригвождённого к
полу.