Октябрина Леонардовна снова толкнула
его промеж лопаток.
– Ну мне-то туда зачем? – прошептал
Новиков, оборачиваясь.
– Неча одному тут делать, – буркнула
староста и впихнула его в дом. – Слышь, собаки-то нет. Это как тот
хмырь объявился, так сначала собаки передохли. Хорошо, я свою в
доме заперла.
В комнатах слышались голоса – пара
женских и знакомые мужские – Антона и отца Павла.
– Чего раньше-то в город не отвезли?
– громко спросила Октябрина Леонардовна, проходя в просторную
комнату с большим круглым столом и диваном, на котором были
разбросаны одежда и детские игрушки.
– Вадим запретил, – всхлипнула
растрёпанная молодая женщина, выглядывая из-за занавесок,
отделявших другую комнату. – Сказал, мол, там деньги только будут
тянуть. Да и ездить туда надо постоянно, а тоже дорого.
– Запретил, – фыркнула Октябрина
Леонардовна. – Нашёлся запрещатель. Приедет – я ему задам! Да,
знакомься, это новый участковый. – Она бегло кивнула на
Новикова.
– Протокол будете составлять? – вяло
спросила ещё одна молодая женщина, бледная и помятая.
– Если понадобится, – пробормотал
Новиков, всей душой желая оказаться где-нибудь в другом месте.
Желательно спокойном и безопасном. – А вы, простите…?
– А я Люба. В смысле – тоже Люба. Я
местный фельдшер. – Тоже Люба смачно зевнула. Потом потянулась,
зажмурилась, встряхнулась и застыла с открытым ртом.
Новиков проследил её взгляд и
непроизвольно вскрикнул – в окно таращилась бледная физиономия.
Упырь мерзко щерился алой пастью.
– Это ещё кто? – громко спросила
Октябрина Леонардовна.
– Отойдите от окна! – скомандовал
Новиков. – Живо! Запереть все двери и окна!
– Что случило-о-о-о! – Хозяйка дома
отшатнулась, закрыв руками рот.
– Ты! – рявкнул Новиков на
фельдешрицу. – Быстро запри окна! Антон и Октябрина-как-вас-там!
Надо закрыть двери!
Октябрина Леонардовна коротко кивнула
и выскочила в сени. Антон побежал на кухню, а фельдшерица так и
осталась сидеть на диване с открытым ртом. Видимо, у неё случился
ступор. Новиков, пересилив отвращение, подошёл к окну, забранному в
можжевеловую рамку, и повернул ручку.
Но упырь только шире улыбнулся,
показав острые зубы. Он приблизился к окну, распластал по нему
лицо, превратив его в блин с размытыми чертами, и стал пролезть в
щель между стеклом и рамой.
За спиной Новикова истошно завизжала
какая-то из Люб. Новиков медленно пятился, пока не натолкнулся на
Октябрину Леонардовну.