Ей было всего двадцать пять. Приходивших мирян удивлял контраст между её земной красотой и строгими монашескими правилами. Её русская внешность не могла оставить никого равнодушным – круглолица, с красивыми «бархатными» глазами, стройная, как берёзка, но больше всего окружающих поражала её внутренняя красота – её чуткость, отзывчивость. Люди тянулись к ней со своим горем. Но никто не знал, почему она молилась за воинов.
Оставалось всего два дня до великого церковного Праздника – Успения Пресвятой Богородицы. Монастырь и его смиренные обитательницы готовились к нему своими горячими молитвами. И мать Евдокия возносила свою чистую молитву к Господу: она стояла на коленях в келье святого подвижника перед образами и горько плакала. Это был самый грустный день в её жизни. В такой день ей было очень трудно сосредоточиться на молитве – она никак не могла отрешиться от воспоминаний о мирской жизни.
Она вспомнила своё венчание. Тогда она была несказанно счастлива: рядом с ней был её любимый человек, её Андрей. Но их семейное счастье было слишком хрупким: буквально через пару месяцев её мужа забрали в армию. И ровно пять лет назад пришла ей похоронка на мужа. «Чечня, смерть, вдова в 20 лет!» – словно калёное железо, эти слова выжигались у неё на израненном печалями сердце. Ей не хотелось жить. Она потеряла со смертью мужа всё – смысл жизни, мечты, надежду, даже веру. «Если Бог есть, зачем Он это попустил?» – не раз задавалась она вопросом. И вот в таком состоянии она решила съездить в монастырь, поклониться мощам праведников.
Тихой странницей она молилась у раки святого монаха. А рядом красивый голубоглазый монах чудесным баритоном пел «Акафист Тихону Задонскому». И вдруг сердце Екатерины распахнулось, начало словно оттаивать и душа стала вслушиваться в чудесное молитвенное песнопение, каждое слово живительной росой наполняло её иссушенное болью сердце. И Катя вдруг ощутила счастье молитвы. И льдины превращались в горячие слёзы. «Господи, благодарю Тебя за моё чудесное исцеление!» – благоговейно шептала юная женщина.
Но вновь – шумный город, вновь тоска стала разъедать её сердце. И ощущение счастья, полёта пропало. Уныние, безнадёжность, ропот снова поселились в её душе. И тогда Катя снова поехала в монастырь, и сказал ей один монах: