И всё, она уходит из аудитории, а я так и стою на одном месте, провожая ее взглядом. Зарычать хочется, заодно психануть и уйти, показав ей, что мне может быть обидно. И обязательно так бы и поступила, если бы была уверена, что мама поймёт суть протеста. А так, даже нет смысла тратить свои нервы. Проще быстрее разделаться с конспектом.
Кидаю сумку обратно на парту и скидываю джинсовку на стул. Достаю телефон и тоже направляюсь на выход из аудитории, чтобы купить себе что-нибудь попить, раз мне предстоит проторчать здесь ещё с полчаса. Прикрываю дверь и тут замечаю, что меня ждут.
Алёна в бешенстве, тёмные глаза полыхают огнём, когда она отталкивается от подоконника и начинает идти ко мне. И это уж точно не для того, чтобы ответить за мой средний палец.
Она уже знает. Видела. Сопоставить ещё плюсом, что я прогуляла пару?
– Что это значит? – шипит Сатинская, и по ее взгляду только дурак не поймёт, насколько сильно ей хочется уничтожить меня.
Ох, ну не это ли самое лучшее, что случилось со мной за сегодня. Я улыбаюсь, складывая на груди руки и склоняя голову в бок.
– Что такое, Алёночка, не уж то решила навести разборки из ревности?
Нет, вру! Это лучшее, что со мной случалось за последний месяц. У стервы сейчас лицо трещинами от злости пойдёт.
– Вот ты…
И нет, я так и не узнаю, кто я, потому что мы обе замечаем периферийным зрением быстро надвигающегося на нас человека.
– Яр! – мгновенно приходит в себя Алёна и сразу же разворачивается, направляясь к нему с таким выражением лица, будто встречает его с зоны боевых действий.
А я…
Я начинаю пятиться назад. Потому в отличие от Сатинской, вижу на кого направлен его горящий взгляд, и он обещает, что домой я, скорее всего, попаду только по кусочкам.
– Я больше, чем уверена… – Алёна захлопывается, не успевая даже начать сдавать меня.
Рогозин её точно даже не замечает, минуя и оставляя расстрянную хлопать глазами. Он сам знает, кто это сделал. И он от неё ровно в двух шагах.
А я даже не успеваю выставить предупреждающе руку, отступая назад, и сказать, чтобы он не смел ко мне приближаться.
Поздно, следующее, что происходит – я кричу.
Яр даже и на секунду не останавливается, когда по пути, нагибаясь, забрасывает меня на плечо, точно мешок картошки, и стремительно движется вперёд, а все мои мысли сосредоточены лишь на том, как его ладонь сжимает мою задницу. Вообще без смущения, жестко так и уверенно. У меня же глаза лезут на лоб. Или стремятся выкатиться к полу, учитывая, что свисаю я вниз головой.