В квартиру я залез через окно.
В черепной коробке на заевшем повторе крутилась мыслишка
выступить против людишек в открытую. Собрать армию развитых пауков,
минимум с овчарку или того больше, да пойти во все тяжкие, откусив
кусок Бруклина у правительства США и обитающих тут группировок.
Опутать здания плотным слоем паутины, затянуть ею же все подходы и
начать тотальный геноцид местного населения, пускаемого на мое
развитие и пополнение свиты. Идея крайне рискованная, но сулящая
адские выгоды, правда, совмещенные с полномасштабной охотой за моей
скромной персоной. Возможно, повторюсь, возможно, я так поступлю,
но только в случае если подвернется подходящая возможность, что-то
что отвлечет в принципе всех от моих поползновений.
Руки чешутся испытать Хаммеровское оружие. Тут даже гадать не
нужно - ебанет знатно, вопрос в том насколько сильно и заметно.
Склоняюсь над валяющимся в анабиозе латиносом. Напряжение мышц,
словно я пытался заставить себя блевануть. Рот открывается на
максимум, едва не разрывая щеки. Хелицеры посторонились, вжимаясь в
стенки гортани. Высовываю язык и он... он распрямляется
бледно-розовым слизнем, чуть расходясь в стороны на самом конце. Я
видел что-то подобное, человечество всегда не скупилось на всяких
психопатов и найти индивидуумов, раздваивающих себе язык наподобие
змеиного не такая уж и непосильная задача, тем более с помощью
Интернета. Вот только у меня из развилки плоти вылез короткий
толстый шип, до этого скрываемый в полости, образованной между
корнем языка и мясом, обматывающим нижнюю челюсть, эдакая трубочка
из ороговевшего эпидермиса, слегка усиленного вставками из костной
ткани. Боли не было. Не было вообще никаких болезненных ощущений,
только смазанное покалывание онемения, будто бы мне ввели лошадиную
дозу обезболивающего в десна и язык. Губы плохо отзывались на
приказы мозга, зубы стали ощущаться как нечто чужеродное,
вцепившееся в мою ротовую полость и норовящее вот-вот выскользнуть
из креплений, редким фонтаном брызнув наружу или забившись мне в
глотку. Язык вылезает изо рта сантиметров на двадцать-тридцать.
Очень отдаленно это походило на языки Венома и Карнажа, только
ниток слюны не хватало.
Заостренные зубья по краям трубки легко рвут паутину и
вбуриваются в скрывающуюся под ней плоть. Проходят сквозь брюшные
мышцы пресса, вторгаясь в хитросплетение кишечника. По моему телу
идет волна коротких судорог, перекликающихся с мелкой дрожью и
мурашками, скользнувшими вдоль позвоночного столба. Горло сдавил
рвотный приступ, диафрагма вошла вовнутрь моей тушки, вжимая все
органы в спинные позвонки, сердце пропустило удар. Сгусток жидкого
огня прокатился в моих артериях, по атомам собираясь в районе
кадыка. Я чувствую, как моя кровь и пузырьки кислорода насыщают
мешочек размером с кулак сотканный из подобия плевральной оболочки,
внутри которого плещется мое наследие. Он поднимается выше, идет по
яйцекладу и исчезает в потрохах подсоса Эль Диабло. Хобот
сворачивается пожарным шлангом, принимая нормальную конструкцию и
прячась внутри меня.