Все четыре с лишним часа своего сочинительства я пил принесенную с собой воду и, в конечном итоге, уже не мог спокойно сидеть и продолжать сосредоточенно работать над своим многочасовым сочинением. Мой таз ерзал по стулу из стороны в сторону, пытаясь заглушить сигналы, которые посылала ему природа.
Дописав последнее слово, я поднял голову и осмотрелся по сторонам. В помещении кроме меня не было ни одного абитуриента. Я настолько увлекся, что не заметил, как прошли отведенные на экзамен четыре долгих часа. У доски, как и прежде, сидели трое членов экзаменационной комиссии и молча смотрели на меня.
– Молодой человек, вы закончили? – усталым голосом спросил седой мужчина лет 65-ти, одетый в давно вышедший из моды светлый клетчатый пиджак.
– Можно я в туалет? – умоляюще спросил я.
– У нас к вам вопрос, потерпите уже пару минут… Вы, всегда пишите обеими руками?
– Нет, – ответил я. – Только, если много приходится строчить…
– Несите сочинение сюда, – сказал он.
Я взял рюкзак, листки с сочинением и подошел к столу, за которым сидели экзаменаторы.
– Ваша фамилия Скорин? – cпросил мужчина.
– Да. Можно я пойду в туалет?! – скрипя зубами, снова спросил я, заглядывая в глаза каждому из сидящих впереди меня людей в надежде на сострадание.
– Все в порядке! – ответил мужчина. – Вы можете быть свободны. Результаты экзамена будут вывешены в фойе главного корпуса в понедельник. Всего вам хорошего!
– До свидания! – сказал я и пулей вылетел из кабинета.
Мужчину в клетчатом пиджаке звали Вячеслав Андреевич Сергеенко. Он, видимо, так проникся моим сочинительством, что на совещании экзаменационной комиссии вопрос о принятии меня в число студентов даже не стоял. И только позже, с его же слов, я узнал, что причиной моего поступления стало далеко не сочинение.
– Да, коллеги, Скорин сдал математику на тройку, – уверенным голосом говорил Сергеенко, – но он получил «отлично» по физике и «хорошо» – по сочинению! – продолжал отстаивать свою позицию перед коллегами немолодой профессор.
Подойдя к столу, на котором стоял графин с водой, он налил в стакан воду, выпил ее и продолжил:
– Скорин – амбидекстр! И я ходатайствую перед комиссией о необходимости принять его в наш университет. Тем более, что абитуриенту не хватило всего одного балла! – добавил он.
– Повторите еще раз, профессор, как вы его назвали? – спросил сидящий напротив член экзаменационной комиссии – пожилой мужчина в больших прямоугольных очках.