– Человек иной раз покушается на высоты запредельные, – промазал Тузовский.
– Всё началось с Диоклетиана, – припомнил былое и Небояркин, закручивая пейсом бакенбард. – Это он всё бросил и уехал выращивать капусту. Пытался уйти и Грозный, но тому шиза не позволила. Хождение в народ, ведь целое явление в русской культуре. Как там? Брошу всё, отпущу себе бороду и бродягой пойду по Руси…
– Круговорот старцев в природе, – опять вставил Цукер. – Не стоит село без праведника.
– Вы мне святого Кузьмича с моим подкидышем не путайте, – посмотрел на него дядя. – Ну, есть маленькое сходство, не знаю, правда, в чём… Может, по числу конечностей?
– Могу помочь установить, – наконец-то попал Тузовский. – Как раз в НИИ этим занимаемся. Дочери самых рубиновых кровей обращались. Уточняли, нет ли у прокурорши родственных связей с бывшими. А то что-то она больно на Кшесинскую смахивает.
Небояркин скривился такому обороту, но на секунду потупился и брякнул:
– Да, проверить и забыть.
И тут не то, чтобы червь сомнения вкрался в дядину хмельную, но чистую голову. Ему вдруг стало как-то не по себе от самой постановки вопроса. Это же просто смешно! Но в то же время как-то жутко.
Хозяин громко хохотнул, как бы оценив байку, схватил пустой графин, выскочил на лестницу и побежал, будто за снадобьем. У дверей Ивана он столкнулся с прилично одетой гостьей ветхого постояльца и тут же стал маленьким кокетливым мальчиком.
– Не может быть! – схватился за сердце мой дядюшка. – Какие люди здесь ходят! Иван! А, Иван? Выходи, подлый трус. Что он с вами там делает?
– Привозносиво насилу красилует, – раздельно ответила ему незнакомка.
Дядя Мур раскатисто присвистнул.
– Услышав тонкий визг свистка легко перчатки перепутать, – сказала вторая дамочка и намёком выполнила реверанс, пытаясь обойти заполонившего пространство дядюшку.
– То есть вы считаете, что он – кто? – галантно маневрируя, интересовался враженский деспот.
Фарфоровая дама цокнула замочком и вытащила длиннейшую сигарету, демонстрируя независимость и как бы угрожая закурить её в помещении.
– Или что он вам даёт? – интересовался любезнейший тиран. – А не банчит ли старче Иоанне?
– Для народа? – уточнила белозубая и достала из муфточки крохотный браунинг. – Нет.
– Пожалуйста, не делайте этого! – взмолился дядя, но та уверенно щёлкнула курком и всё-таки подкурила. – Неужели так трудно потерпеть до улицы?