Мэтт и Чарли встречаются у здания Отдела обеспечения безопасности и широко друг другу улыбаются.
– Привет, дружище!
Чарли, вместо делового рукопожатия, обнимает друга, и оба похлопывают ладонями по спинам и плечам – как старые друзья, которые редко видятся вне работы. Впрочем, таковыми они и являются.
– Итак, детектив Льюис, о чем у тебя поинтересоваться: о какой-нибудь ерунде или о личной жизни? – спрашивает Чарли. У него гибкий, мелодичный голос, и он прекрасно владеет искусством подчеркивать смысл слов интонацией.
Мэтт посылает другу полный укора, но совсем беззлобный взгляд.
– Да ладно, неужто все по-прежнему? – смеется Чарли.
– Абсолютно, – соглашается Мэтт. У него низкий, томный голос. – И я уверен, агент спецслужбы Вуд, что если спрошу тебя о том же, ты тоже не блеснешь успехами.
Чарли громко смеется, а Мэтт лишь довольно ухмыляется тому, что подколол друга.
– Согласен, один-один.
Они идут по аллее Спокойствия, мимо фонтана Мира: сложной конструкции из фигуры взрослого человека, передающего земной шар в руки ребенка. Вода бьет из-под бетонной плиты рядом с металлическими героями скульптуры и переливается радугой под солнечными лучами. Деревья, плотно посаженные вдоль аллеи, шелестят под легким ветерком. Этот природный шепот смешивается с журчанием фонтана, запахом корицы из булочной, негромкими разговорами прохожих и далекими звуками музыки. Вокруг все спокойно.
Друзья сворачивают на улицу Надежды, что ведет прямиком к городской площади. Люди стекаются сюда с соседних улочек, сливаясь в единый дружественный поток. Вдалеке под солнечными лучами, как монета, поблескивает горизонтальный монумент Единства и президентская трибуна, справа от которых разместился оркестр, наигрывающий торжественные песни. По бокам на столбах расположены огромные экраны, которые в обычное время транслируют счастливую рутину жителей – такие экраны установлены по всему городу.
– Не нарадуюсь на выходной, – говорит Чарли, и в голосе его сквозит облегчение.
– И не говори, – соглашается Мэтт.
Они абсолютно разные. Чарли – темноволосый, с поджарым телом. У него узкое, вытянутое лицо и синие глаза. Мэтт – шире в плечах и чуть выше ростом. У него светлые волосы и легкие, но необратимые намеки на раннее облысение над вертикальными линиями лба. Карие глаза и медлительный взгляд. Мэтт сам по себе медлителен и в мыслях, и в поступках, в противовес подвижному во всем Чарли, хотя оба успевают все подмечать и принимать взвешенные решения. Они очень разные, однако, смотря на них, чувствуешь некий дух единства. Оба идут нога в ногу с военной выправкой, оба по привычке в костюмах, хотя и не при исполнении, оба эрудированны, смелы и находчивы, что позволило и тому, и другому сделать прекрасную карьеру.