— Но ты ее всё же решил.
— Решил, — заметил Тэс не без гордости. — За отправную точку
своих рассуждений я принял известное восклицание «кри-и-ири». Его
издают воины-цаплинги, впадая в боевой транс. Не хочу объяснять всю
цепочку, но итогом моих изысканий явилось то, что я наконец
догадался: Кри — это та система, где расположен Храм Первого Яйца.
Базируясь на этой гипотезе, определить примерные координаты объекта
уже не составляло труда. Траектории перемещений военных флотов
цаплингов мне хорошо известны. История их конфликта с людьми
записана на тысячи и миллионы носителей, а доступ к ним…
— Подожди-подожди, — перебил его Эндрю. — Ты хочешь сказать, что
Первохрам цаплингов — это не сказка?
— Не сказка. И лучшее тому подтверждение — последняя,
разгаданная мной поправка к маршруту. Она ведёт именно в эти
координаты. Туда, где, по всей вероятности, и находится великая
святыня яйцекладущих.
— Эта поправка на самом деле последняя?
— Да, мой друг. Я, наконец, распутал этот клубок.
— Значит, и Саммерс…
— Да. И Саммерс в том числе.
Паркер негромко выругался. Последняя надежда исчезла. Теперь
надеяться можно было лишь на себя. И на искина.
— Слушай, Тэс. А ты бы не мог рассказать мне о том, что
произошло на «Траяне»?
— Имеешь в виду мятеж?
— Да.
— И роль Глена Саммерса?
— Ну да, да. Чего непонятного?
— Да всё мне понятно. Просто боюсь, что правда тебе не
понравится.
— Правда не девушка. Она не обязана нравиться.
— Хорошо. Тогда расскажу…
После рассказа искина Эндрю долго сидел, уставившись в одну
точку. А когда очнулся от дум, то неожиданно пробормотал себе под
нос:
— Один древний поэт сказал: чем больше я узнаю людей, тем больше
мне нравятся собаки.
— При чем здесь собаки? — не понял Тэс.
— Ни при чем. Просто к слову пришлись, — грустно ответил
Паркер.
Поднявшись из кресла, он прошёл в каюту, открыл личный сейф,
вынул оттуда опечатанный чемоданчик. Без сожаления сорвал пломбу,
набрал продиктованный Тэсом код, щелкнул замком. В чемодане
обнаружилась небольшая шкатулка,
— Так вот вы какие… зёрна Вселенной, — откинув серебристую
крышку, прошептал Эндрю.
— Значит, решили? — уточнил на всякий случай искин.
— Решили, — кивнул человек. — Нечего ждать. Будем выбираться из
этой чёртовой сингулярности.
Вернувшись в рубку, он неторопливо сдвинул панель приемной
камеры манипулятора и принялся один за другим «скармливать»
раскрывшемуся «окну» переливающиеся всеми цветами радуги
бриллианты. Каждый стоимостью до полумиллиарда кредов.