Через три дня мы снялись с якоря и вышли в открытое море. Наш курс лежал в Атлантику, поближе к оживленным торговым путям. Родригес приказал сделать небольшой крюк, чтобы зайти на Каймановы Острова. Эти было пристанище черепах, и было их там великое множество, а мы очень любили черепаховый суп. Это вносило разнообразие в наш скудный рацион, так как солонина быстро приедалась. Пойманные черепахи долго жили у нас в трюме, не портились, не пропадали, это были своего рода живые консервы. После удачной охоты продолжили свой путь. Обогнув с севера Кубу, мы вышли из Карибского моря в Атлантический океан.
Несколько дней мы плыли без всяких происшествий. Встречных кораблей не было, и создавалось впечатление, что мы одни в океане, да и вообще, в мире. Солнце уже скрылось за горизонтом. Вечерело. Я выполнял свою обычную работу, но в мыслях был далеко, в Португалии, в своей родной деревушке.
Мое внимание привлек шум и возня у правого борта, где несколько человек из команды какой-то хитрой снастью ловили крупную рыбу. По их возгласам я понял, что клюнул огромный трехметровый марлин, весом никак не менее трехсот килограммов. Пираты старались подтянуть его вплотную к борту и при помощи петли и багра зацепить и затащить рыбину на корабль. Но марлина такая перспектива никак не устраивала, и он сопротивлялся во всю свою недюжинную рыбью силу.
Корабельный кок и канонир Бенито с трудом удерживали трос с бьющимся за свою жизнь марлином. Старик Карло пытался зацепить его багром, а наш эскулап Доменико старался набросить петлю на непокорную рыбу. Родригес, естественно, руководил этой охотой. Уже больше часа продолжалась эта возня у борта. Меня это уже не увлекало, и я опять в мыслях вернулся на свою родину.
Но тут мое внимание привлекло какое-то движение слева от меня. Я повернул голову и обмер. Параллельно нашему курсу, буквально в нескольких метрах от нашего борта, двигался большой, странного вида корабль. Это была шхуна. Она как будто бы только что вышла из ожесточенного боя. На бортах зияли дыры от ядер и пуль. Паруса, пробитые и порванные во многих местах, безжизненно болтались на реях, словно лохмотья на арабском дервише. С такими повреждениями не плавают, а лежат на дне.
На судне были зажжены масляные фонари. В их мерцающем свете я видел команду жуткого корабля. Все они были вооружены до зубов. Жерла их пушек, обращенные в нашу сторону, готовы были разнести в щепки наш «Санта-Круз». Над пушками застыли канониры с подпаленными фитилями, готовые по первой команде поднести огонь к запалу. Впереди абордажной команды стоял капитан в треугольной шляпе. Рука его, поднятая вверх, сжимала саблю. Он готов был дать отмашку.