Хозяйка вечера
Лондон, декабрь 1962
– Ну разумеется, мы все обожаем Дэвида. Он изумительно талантлив, не правда ли?
Ева пытается вспомнить, как зовут актрису: кажется, Джулия, но не стоит рисковать, называя ее по имени вслух. Актриса смотрит с вызовом – будто ожидая несогласия. Глаза у нее аметистового цвета, совсем как у Элизабет Тэйлор, и щедро подведены черным карандашом.
– О да, – отстраненно говорит Ева, вспоминая, что оставила в духовке противень с сосисками в тесте – если немедленно не вынуть, они будут хороши только для мусорного ведра. – Удивительный талант. Извините меня.
Ева пробирается через толпу в гостиной, улыбаясь всем подряд:
– Как мило, что вы пришли…
Живот на таком сроке спрятать уже невозможно, он выпирает даже из-под широкого платья; она и не хочет его прятать, просто неловко чувствовать себя такой неповоротливой – препятствием, из-за которого рассеиваются и перемешиваются группы гостей. «Актрису зовут не Джулия, – запоздало вспоминает Ева, – а Джульет». Она играла Джессику в «Венецианском купце» в театре «Олд Вик», а Дэвид тогда играл Лоренцо – и она так сморщила нос при виде Евы, будто от той дурно пахло.
– О боже, какая вы огромная, надо же! – воскликнула Джульет без тени симпатии. Еве захотелось вырвать бокал с коктейлем из ее изящной маленькой ручки и вылить содержимое актрисе на голову; она сдержалась, но это усилие истощило запас ее самообладания.
На кухне она застает Гарри Януса, его ладонь лежит на бедре молодой незнакомки. Гарри убирает руку при появлении Евы и адресует той одну из самых чарующих своих улыбок.
– Наша прелестная хозяйка, – сообщает он. – В полном цвету.
Ева не обращает на него внимания. Подходит к духовке и наклоняется, чтобы достать противень. Девушка топчется рядом, не предлагая помочь.
– Когда вам рожать? – смущенно спрашивает она. – А вы себя очень плохо чувствовали? Моя сестра ужасно переносила первую беременность. Что, правда, не помешало ей завести второго.
«Она кажется милой, – думает Ева, перекладывая сосиски на блюдо. – И не знает, что Гарри собой представляет. Пока, во всяком случае».
– Первый триместр был тяжелым, – говорит она. – Сейчас уже лучше. Рожать мне в следующем месяце.
– Волнуетесь?
Когда Ева неловко поворачивается с тяжелым блюдом в руках, девушка спохватывается.