Тут Джим наклоняется вперед, сверкая удивительного цвета глазами и постукивая ладонью по столу.
– С чьей точки зрения никуда не годится, Ева? Ведь единственный судья – вы.
Звучит очень просто, но ничего более интригующего Ева никогда ни от кого не слышала. Она сидит на кожаном диване и борется с желанием дотронуться до Джима, взять его руку в свою.
– А вы? – спрашивает она с необычайной тревогой. – Продолжаете рисовать?
– Нет, – говорит он, и заметно, что правдивый ответ причиняет ему боль. – Если серьезно, то я просто… – Джим вздыхает. – У меня нет оправданий.
– Вот что я скажу, Джим Тейлор, сын Льюиса Тейлора, – тихо произносит Ева, – вам тоже надо вновь заняться делом.
– Наконец-то я нашел тебя, дорогая!
Рядом с ними возникает Дэвид и протягивает Джиму руку:
– Кажется, мы не знакомы. Дэвид Кертис. Я вижу, вы составили компанию моей жене.
Джим встает, обменивается с Дэвидом рукопожатием. Тейлор ниже ростом, чем Кац, одежда выглядит непрезентабельно на фоне костюма от «Сэвил-Роу», который так хорошо сидит на его собеседнике, но он спокоен и уверен в себе.
– Джим Тейлор. Скорее это она мне составила компанию. Я здесь никого не знаю, кроме Гарри.
Дэвид продолжает смотреть на Джима.
– Гарри? Откуда вы знаете моего старого приятеля?
– Вместе учились в школе, а потом и в Кембридже. На самом деле мы с вами встречались. На дне рождения Грэма Стивенсона в Мэйполе. Вы пришли вместе с Гарри.
– В самом деле? Я вас совершенно не помню.
Дэвид переводит взгляд на Еву. Та чувствует, что краснеет, и ненавидит себя за это, ведь она не сделала ничего предосудительного, просто разговаривала с интересным человеком, пока Дэвид фланировал между гостями в компании Джульет. Ее охватывает справедливый гнев (и ревность, хотя в подобном чувстве Ева себе не признается; но сложно отмахнуться от мысли, что еще несколько лет назад именно она была бы рядом с мужем, а не кто-либо другой). Однако Ева не произносит ни слова; к ним вновь приближается официант. Но на этот раз не с предложением налить шампанского.
– Миссис Кертис?
Ева кивает: на приемах по случаю театральных событий она откликается на сценический псевдоним мужа.
– Вас срочно к телефону. Не могли бы вы подойти, пожалуйста, мэм?
После бедлама, царящего наверху, в лобби отеля прохладно и тихо. Администратор – элегантная, коротко стриженная блондинка – с выражением профессиональной озабоченности протягивает Еве трубку.