Он шел пригнувшись, не зная, видит ли его тот тип, но заставляя себя не оборачиваться. А вот и вход во двор. Наконец! Можно укрыться за этой колонной. Насильник, не заметив Ярона, быстро и уверенно миновал двор, подошел к автобусной остановке и остановился в ожидании. Ярон вспомнил, что в Тель-Авиве запустили ночной автобусный маршрут по уикендам. А что, если подойдет автобус? Он потеряет след!
К остановке подъехал микроавтобус, и человек в бейсболке запрыгнул внутрь. Все-таки большой город имеет свои преимущества, подумал Ярон, когда меньше чем через десять секунд ему удалось поймать такси.
– Езжай вон за тем микроавтобусом, – велел он водителю, словно персонаж боевика.
Водитель посмотрел с удивлением.
– Давай скорей! – нетерпеливо скомандовал Ярон.
* * *
Он вернулся домой под утро. Адреналин гудел в крови, нервы были натянуты до предела. Ярон пошел на кухню и налил себе чашку кофе, потом вторую, третью – все равно уже не заснуть. Ирит он не стал будить. Ей и так нелегко. Несчастье с Ади проехалось по ним катком, утопило в чувстве вины, погрузило в парализующее ощущение беспомощности. Он должен положить этому конец. Ради Ади. Но не только. Ради себя тоже, и ради Ирит.
Ярон считал оставшиеся до рассвета минуты. Хотя во время их последней встречи Эли Нахум сказал, что ему можно звонить в любое время, звонок среди ночи Ярон счел неуместным.
В шесть утра он совсем уж было решил набрать номер, но остановил себя. Нет. Слишком рано. Он читал в интернете, как в полиции проходит опознание подозреваемых в изнасиловании. Собирается целая толпа народу – полицейские, адвокаты. Каково это выдержать жертвам насилия? Одна женщина жаловалась, что подобная процедура опустошила ее, заставила заново пережить ужасное событие.
Он не хочет, чтобы его родная Ади прошла через это. Не хочет, чтобы ей пришлось идти в полицейский участок и отвечать на сотни вопросов под пристальными взглядами копов, отмечающих мельчайшие реакции. И он не хочет, чтобы потом какой-нибудь вязкий адвокат стал расспрашивать ее, почему она колебалась секунду-другую, прежде чем указала на насильника. Ярон видел в кино, что копы способны на какой-нибудь грязный фокус, чтобы поставить под сомнение показания жертвы.
А он хочет другого. Чтобы Ади сразу указала на этого типа. Прямо. Без колебаний, без сомнений. Одна минута – и все. И тогда все будет кончено. Все будет кончено.