Сначала Сара решила, что это всего лишь игра воображения. Она присмотрелась, напрягая зрение. Нет, воображение тут ни при чем. Там вовсе не кошки, а люди. Мужчина и женщина. Как животные, пробормотала она вполголоса. Собственно, почему «как»? Животные и есть! Лицо ее искривила гримаса отвращения. На руке мужчины большая татуировка – вроде бы дракон. Разрисовывают себя, как дикари! Да, дикари, головорезы и прочие панки бродят теперь повсюду. Даже в ее район забрались. Она ощутила дурноту, однако бинокль от глаз не отводила, не в силах оторваться от неожиданного зрелища.
Сара не сразу сообразила, на что она, собственно, смотрит. Голова-то, увы, работает уже не так быстро, как раньше. Потребовалось время, прежде чем из отдельных деталей проступила целостная картина. И внезапно ее осенило: это не любовники. Мужчина насилует девушку, прямо здесь, у нее на глазах, во дворе дома, где она живет уже сорок лет. Одной рукой зажимает ей рот, а в другой держит нож, приставленный к горлу. Его ягодицы ритмично поднимались и опускались, бедра с силой ударяли по бедрам жертвы. А она-то решила, что это кошки шумят во дворе!..
У Сары мурашки поползли по коже. Ей почудилось, будто она почти физически ощущает вес навалившегося насильника, руки, сжимающие ее горло. Нужно немедленно что-то предпринять – закричать, побежать к телефону и вызвать полицию, помочь бедной девушке, лежащей во дворе! Однако ничего этого Сара не сделала. Она стояла у окна, словно застыв от страха.
Внезапно мужчина замер в неподвижности над своей жертвой и обернулся в сторону Сариного окна. Она быстро отступила в темноту, вглубь квартиры. Если она сейчас позвонит в полицию и насильника поймают, то он или его дружки-уголовники вернутся и сведут с ней счеты. От таких людей следует держаться подальше. В их мире нет места состраданию, они не пощадят ее возраста. Что она сможет предпринять, если эти типы постучат в ее дверь?
Нет. Она поведет себя умно. Не станет ввязываться в эту историю.
Сара пошла в спальню и дрожащими руками потянула верхний ящик тумбочки. Сердце бешено стучало. Она достала выписанный врачом нитроглицерин, положила таблетку под язык и легла на кровать, даже не сняв с шеи бинокль. Каждый имеет право на одну ошибку. И потом, может, еще кто-нибудь все это видел, пыталась она успокоить себя, засыпая. Тут живет много людей, которые и моложе, и сильнее ее.