– Так мы поняли друг друга? – с нажимом переспросил он. – Или ты хочешь, чтобы я всадил нож поглубже и попортил твою шкурку?
Она хотела сказать, что понимает, кивнуть головой, но не могла вымолвить ни слова, не могла даже пошевелиться. Как тогда, когда ей было шестнадцать лет, она ехала с мамой и увидела, что они мчатся прямо на другой автомобиль, тогда ей тоже хотелось закричать: «Стой! Посмотри на дорогу!», но она не сумела издать ни звука.
– Ты меня слышишь, сука? Хочешь умереть сегодня? – злобно произнес он и потряс ее голову.
Движение вывело Ади из ступора, и она замотала головой. – Так-то лучше. Тебе некуда бежать, верно? Так что будь хорошей девочкой, – прорычал он.
Она кивнула. Тошнота поднималась у нее в горле и почти душила ее.
– Если не хочешь умереть, умоляй, – сказал он, убрав ладонь с ее губ.
Слезы хлынули из глаз Ади.
– Умоляй! – злобно прошипел он и снова уколол ее ножом.
– Не надо, пожалуйста, нет, отпусти меня… просто… дай мне уйти… – Она так плакала, что почти не могла говорить.
– Еще! – приказал он.
– Пожалуйста! Не надо, пожалуйста! Я сделаю все, что ты хочешь… не бей меня… – Слезы катились по ее щекам.
Он приподнялся, задрал ее платье, сорвал трусы и склонился над ней, раздвигая ноги коленом.
– Умоляй… или ты труп, – прозвучал его голос в нескольких сантиметрах от ее лица. Она почувствовала мокрой щекой его горячее дыхание.
– Умоляю… – Ади задохнулась от новой волны тошноты, почувствовав, как его член с силой внедряется в нее, причиняя боль.
– Продолжай! Умоляй! – снова прошипел он и ударил ее по лицу.
– Прекрати… хватит… нет… пожалуйста… нет… – шептала она, пока он снова и снова грубо, жестоко входил в нее.
– Еще, – прошептал он ей в ухо и снова ударил. Она содрогнулась от отвращения.
* * *
Кипящая вода обожгла кожу Ади, порезы прямо огнем горели, но она не обращала внимания на боль. Ей хотелось очиститься, смыть с себя приставшую скверну, избавиться от запаха, который насильник оставил на ней. Она скребла свое тело, пытаясь добраться до каждого уголка, не оставив невымытым ни одного кусочка кожи. Потом еще раз. И еще раз. И еще.
* * *
Она не знала, сколько это длилось. Кажется, целую вечность. Ади молилась, чтобы это закончилось… пожалуйста, только чтобы закончилось, но время застыло. Она продолжала лежать под ним, задыхаясь от слез, умоляя, а он терзал ее. И снова терзал. И еще раз. И еще.