Как бы не так!
– Индия?
О, как чопорно! Кажется, даже через замочную скважину ощутимо потянуло холодком.
– Денис, открой, пожалуйста, есть важный разговор, – попросила я, сменив тон на столь же прохладно вежливый.
– Конечно.
Против ожидания, дверь не распахнулась моментально, мне пришлось пару минут подождать.
В глубине души я надеялась, что любимый метнулся в душ и вернется ко мне с мокрыми волосами, с капельками, стекающими по мускулистой груди и рельефным кубикам живота, босиком и в каком-нибудь несерьезном одеянии вроде полотенца на бедрах или ветхих джинсов с расстегнутой верхней пуговицей.
Зря размечталась.
Кулебякин замер в дверном проеме, как английский лорд на парадном портрете в полный рост: в брюках со стрелками и белой рубашке. С запонками!
– А где же галстук-бабочка? – язвительно полюбопытствовала я, без приглашения протискиваясь мимо сиятельной особы в прихожую.
Уже из гостиной поинтересовалась:
– Вы позволите даме присесть? – и бухнулась в протестующе скрипнувшее кресло.
Бросившийся обнимать и лобызать меня Барклай всем своим видом и поведением дал понять, что мне тут позволено все, что угодно.
К сожалению, хозяин славного бассета не был столь же гостеприимен и любезен.
Опустившись в кресло по другую сторону стеклянного журнального столика, Кулебякин вопросил:
– Чем обязан?
Враз захотелось ответить: «Жизнью!» – и без промедления дать ему по башке увесистой стеклянной вазой.
А потом заботливо полить рану йодом, туго-натуго перевязать и таким образом спасти от смерти, чтобы слово не разошлось с делом.
Но я же тоже обучена хорошим манерам. Не зря у меня бабушка заслуженный учитель и выдающийся педагог.
– Госпоже Варваре Кузнецовой – это моя матушка и известная писательница, вы с ней знакомы, очень нужен ваш совет по одному важному и деликатному вопросу, – светски молвила я. – Не будете ли вы столь любезны и не соблаговолите ли посетить нашу фамильную резиденцию для приватной встречи и беседы с означенной госпожой? Конечно, в удобное для Вашей Светлости время…
– Инка, прекрати!
Их Светлось бухнули по подлокотнику кресла внушительным кулаком и нахмурили чело:
– Зачем этот спектакль?
– Действительно, зачем?
Я передернула плечами, порывисто встала и целеустремленно зашагала в прихожую.
Не дошла: Их Светлость изволили цапнуть меня за руку и удержать на пороге.