— Триста
сорок — раз!.. триста сорок — два!.. Триста сорок...
—
Четыреста! — негромко произнес я.
Кузякин
подскочил с кресла, готовый к последней атаке.
— Да ты
кто такой?! — закричал он, едва не рванув ко мне — в последний
момент сидящие рядом успели его остановить. — Ты работаешь на
аукцион?! Специально ставку повышаешь?
— Тишина
в зале! — рявкнул аукционист. Стукнув молотком. — Я сказал тишина!
Соблюдайте правила приличия. Иначе я попрошу вывести вас из
зала!
— Меня?!
Из зала?! — удивился Кузякин.—
Да это ваш человек, явно! Он накручивает цену!
— Попрошу
воздержаться от таких обвинений! — холодно произнес
аукционист.
Лицо его
изменилось, стало похоже на маску.
Гул
голосов в залемгновенностих. Даже я, находящий тут впервые, понял, что Кузякин
встал у очень опасной черты. И черта эта — аукционист.
Пожилой мужчина в твидовом
пиджакехоть и выглядел
мешковато, но был отнюдь не таким. В орлином взгляде вдруг
почувствовалась такая сталь и мощь, что Кузякин сразу же обмяк,
начал что-то мямлить.
—Это возмутительно! — прорычал он, его
голос эхом разнесся по залу.—Вы явно
подтасовываете торги! У вас тут свои люди, которые завышают
цены!
—
Господин,— началаукционистмягким, но твёрдым голосом, —Яуверяю вас,
что аукцион проходит честно и прозрачно. Все участники имеют равные
возможности.
—Равные возможности?— усмехнулсято.—Я
видел, как ваша девушка кивала вон тому человеку в шляпе, прежде
чем он сделал ставку! И это не первый раз, когда я замечаю
подобное!
В зале
поднялся шум, люди начали перешептываться и оглядываться на
человека в шляпе. Тот,не
ожидавший такого наезда, выпучил глаза.
— Я?! Да
я... да вы!..
Конечно
же он был ни в чем не виноват, Кузякин просто хватался за любые
возможности, лишь бы не выглядеть идиотом. Но это не получалось. Он
тонул. Тонул позорно и нелепо, потопив себя сам.
—
Вы ошибаетесь, —с нажимом произнесаукционист.— Но
если вы считаете иначе, то вынужден буду вас удалить из
зала.
—
Что?!
— Вы
делаете безосновательные обвинения.
— Но
аукцион не закончен. Лот...
— Продан!
— рявкнул аукционист. — Вон тому господину, который предложил
последнюю цену.
Он указал
на меня. И стукнул молоточком.
Это был
позор и удар для Кузякина. Он ошарашено смотрел на старика
аукциониста и не мог поверить, что тот так с ним
обошелся.
— Что...
как... Это не по правилам!