«Зато я курю!» — ответила гусеница,
глубоко затягиваясь.
Внезапно, в центре пентаграммы
появился вихрь тьмы. Он закручивался с бешеной скоростью,
расширяясь и заполняя собой все пространство. Из его глубины
доносились ужасающие звуки: скрежет когтей, рычание, шепот на
неизвестных языках, чавканье.
— Они идут, — прошептал Борис, его
голос дрожал от возбуждения. Сложно уже было отделить настоящего
парня от Инкариота, они слились в единое. — Имаго идут. Шпагин
заплатит за всё.
Из вихря тьмы начали появляться
фигуры. Чудовищные, искаженные существа с горящими глазами и
острыми когтями. Имаго, порождения хаоса и тьмы, прибыли в этот
мир, призванные злой волей гусеницы Инкариота и подчиненные его
власти.
Борис, его разум и тело полностью
поглощенные паразитом, наблюдал за происходящим с безумной улыбкой
на лице. Он стал марионеткой в руках Инкариота, инструментом для
осуществления его зловещих планов. Но где-то в глубине его души,
под слоем тьмы и ненависти, теплилась искра надежды, что он сможет
использовать эту силу, чтобы отомстить Шпагину и всем, кто причинил
ему боль.
«Пора начать играть по-настоящему!» —
прошипела гусеница.
И мир, не подозревая о надвигающейся
угрозе, продолжал жить своей жизнью, пока тьма расползалась по его
закоулкам, готовясь поглотить все на своем пути.