В углу, отражая блеклый свет от
единственной свечи, стояла чаша с кровью. С человеческой кровью.
Для этого пришлось долго блуждать по вонючим кварталам Нижнего
города, чтобы найти бродягу. А потом... Борис тряхнул головой.
Думать об этом ему сейчас не хотелось.
Инкариот, поймав эманации отвращения,
Усмехнулся.
«Ничего, привыкнешь!»
В воздухе витал запах серы, гнили и
железа.
Борис достал из кармана ржавый кинжал
и, не отводя взгляда от пламени свечи, сделал надрез на ладони.
Нужна еще кровь, теперь именно его, как создателя магического
конструкта.
Кровь, густая и черная, как чернила,
потекла по его руке, капая на страницы ветхой книги, лежащей в
центре пентаграммы. Боль была острой, но Борис почти не чувствовал
ее, поглощенный своими мыслями о мести.
— Sanguis vitae, anima mundi, —
прошептал он голосом, искаженным чужим влиянием. — Aperite portas
ad tenebras. Invocate Imago!
Слова заклинания, древние и
могущественные, эхом разносились по чердаку. Свеча затрещала,
отбрасывая причудливые тени на стены. Воздух загустел, наполняясь
ощущением надвигающейся угрозы.
Борис поднял книгу и начал читать
вслух, его голос становился все громче и резче с каждым словом.
Текст, написанный на неизвестном языке, состоял из причудливых
символов и рун. Парень не понимал, как ему удается вообще это
прочитать, ведь он раньше не знал этого языка! Инкариот вновь
усмехнулся. Спроецировал в разум:
«Теперь ты много что будешь знать —
благодаря мне!»
С каждой произнесенной фразой,
символы на страницах книги начинали светиться зловещим красным
светом.
Чердак сотрясся, когда пол под ногами
Бориса задрожал. Стены покрылись трещинами, из которых сочилась
тьма. В воздухе запахло озоном, а свеча вспыхнула ярким пламенем и
погасла, погрузив чердак во мрак.
«Сейчас все обрушиться!» — с ужасом
подумал парень, готовый выскочить из этого жуткого места.
Ему было страшно. Не только от того,
что все трясётся. А еще от того, что в его разуме поселился чужак.
Но он ничего не мог с этим поделать, его воля словно не подчинялась
ему.
«Стой на месте!» — приказала
гусеница.
Рука парня невольно потянулась в
карман и достала оттуда пачку сигарет.
— Я не курю! — с трудом прохрипел
Борис, удивленно наблюдая как его руки, не слушаясь хозяина,
засовывают ему в рот сигарету и поджигают ее.