«Третий шанс» - страница 21

И вместо северной части, было решено занять всю Маньчжурию, а Квантунскую область, вырванную у японцев, объявить арендной собственностью. Но такой шаг кардинально менял дело – в южных провинциях девять миллионов населения, из них миллион китайцев, а Мукден древняя столица правящей династии. Граница сразу возросла вдвое, и что самое плохое, напрямую с Кореей, что моментально вызвало ответную и крайне негативную реакцию японцев. Отказ выводить русские войска только усугубил ситуацию, а там свою лепту внес наместник…

- Ничего, представляю, какая суматоха начнется в военном министерстве после получения телеграмм, - Куропаткин благожелательно улыбался, его слова никто не мог услышать, а потому все присутствующие на вокзале принимали улыбку за «чистую монету». И никто не догадывался, что шесть лет жизни при дворе, тоже научили генерала, причем Генерального Штаба, «плести» замысловатые интриги…

Великий князь Борис Владимирович после "маньчжурского вояжа" оказался не у дел, и лишь в 1908 году вернулся на службу. В 1914 году произведен в генерал-майоры, а через два года получил назначение на ничего не значащую "парадную" должность походного атамана казачьих войск при Верховном Главнокомандующем. По отзыву современника, полковника, то была "пощечина" казакам...

- Алексей Николаевич полностью прав – так все полки моей армии примут непосредственное участие в войне, и внесут свою лепту в общее дело. В этом и есть залог будущей победы. Вот только с жеребьевкой наш министр опростоволосился, и мы его поправим. Не стоит о ней даже упоминать – от господ офицеров, желающих попасть на фронт, отбоя не будет. Все отправленные батальоны считать приданными Восточно-Сибирским стрелковым полкам, а не штатными. А это будет непременное повышение в чине для их командиров, согласно штатному расписанию.

- Я полностью согласен с вашим императорским величеством, - управляющий военным ведомством в отсутствие министра, генерал-лейтенант Сахаров чуть поклонился, не желая, чтобы монарх увидел исказившую полноватое лицо недовольную гримасу, которую он не смог сдержать. Всего несколько произнесенных слов, и все стало на свои места – надежда стать полновластным военным министром улетучилась, развеялась как дым. А вместе с тем царь продолжил говорить, искоса наблюдая через окно на яркое весеннее солнышко, игравшее бликами на стеклах.