нашу Империю. И ты в праве сам выбирать свою
судьбу и свой путь. Никто и никогда не сможет сказать тебе, кто ты
есть. На что способен, а на что - нет. Только ты сам выбираешь свою
жизнь. И еще, - отец повернулся обратно и аккуратно поцеловал Арди
в макушку. Так нежно и бережно, будто боялся, что она расколется
надвое, стоит ему сделать что-то не так. - помни, что я люблю вас
больше всего на этом и любом другом свете.
Мальчик чуть заторможено кивнул.
- А теперь пойдем. Тебе пора познакомиться с братом.
Отец поднял мальчика, встал на ноги, и легко, словно перышко,
усадил Арди себе на плечи. И вместе с ним побежал, наперегонки с
птицами, один прыжком преодолевая ручьи и овраги, обратно к
дому.
- А откуда ты знаешь, что у меня теперь есть брат? - спросил,
смеясь, ребенок. Вместе с ветром, играющимся с волосами ребенка, из
головы выветрился и странный разговор.
Папа как-то таинственно, так же, как и дедушка, улыбнулся и
прошептал:
- Ветер рассказал.
Вместе с отцом они буквально ворвались в родительскую комнату.
Немногим больше, чем у самого Арди, но какая-то… родная. Уютная.
Солнце светило через слегка потрескавшееся стекло в вечно открытых
окнах. Арди не помнил, чтобы их закрывали даже зимой. Хлопки
занавесок, чем-то напоминающих совиные, слышались даже из коридора.
А еще здесь всегда приятно пахло.
Мама не забывала каждые несколько дней менять цветы в высокой
вазе, спрятавшейся в углу комнаты на небольшом резном столике из
вишни. Единственном предмете мебели яркого цвета в их царстве
слегка обшарпанных серых досок.
Арди подошел к кровати. Во рту тут же появился привкус железа.
Пахло кровью, так же отчетливо, как и цветами. Удивительная смесь
из уходящей осени и чего-то, что мальчик еще не испытывал прежде.
Что-то невидимое, но осязаемое - липкими, жадными, скрюченными
пальцами вцепилось ему в сердце и крутило, вертело, мяло, как
только вздумается. Из легких выбило воздух.
Мальчик схватился за поручень кровати и, как в детстве, нашел в
ней пристанище и спасительный край, куда нет пути кошмарам,
мучившим его ночами. Он впитал в себя силы, данные воспоминаниями
об объятьях родителей и смог поднять взгляд на маму.
Та чем-то напоминала те самые доски. Измятая, покрытая
испариной, тяжело дышащая. На серых простынях виднелись следы
крови, так что мальчик только сильнее сжал пальцы.