А в Переможное доставлялось все нужное для Одесской группировки:
топливо, боеприпасы, медикаменты, техника и все-все что только
могло понадобиться воинам Красной армии и Черноморского флота.
Прибывающие эшелоны чередовались – с одних грузы перегружались на
автомашины, которые тут же уходили в Одессу, с других же – все
отправляли на тот самый резервный склад. Секретность там развели –
фантастическую, о существовании склада лично я узнал лишь, когда
мне о нем рассказали. И вот, как оказалось, в самое ближайшее время
город перейдет на снабжение именно со склада. Фашисты преодолели
линию обороны у села Сталино и двинули свои моторизованные колонны
по направлению к Петровке. Железнодорожное сообщение могло быть
прервано в ближайшие часы. Но это было не так важно и страшно – под
рукой все еще был здоровенный склад, и его нужно было защитить.
Немцы, будь они неладны, набросали вокруг Переможного примерно
десять групп диверсантов, и Софронов точно просек – наличие склада
уже не является секретом для врага.
Действовать требовалось быстро и решительно, любое промедление
грозило обернуться катастрофой. Забросив в предоставленные
командованием грузовики вооружение и снаряжение, рейнджеры
выдвинулись к цели.
Знать бы мне тогда, перед отправкой, что лучше ехать по более
опасному, но короткому пути, через Красноселку, да по полевым
дорогам, а не по проторенному, безопасному, и чуточку более
длинному пути через село Светлое...
В Светлом был развернут эвакуационный госпиталь, туда часто
ходят санитарные машины, и через само село проходят почти все
колонны снабжения. Понимание этого могло отвратить меня от
настоящей катастрофы, но желание скорее добраться до склада и
обеспечить его безопасность превысило прочие доводы разума...
Но я сделал свой выбор, и поплатился за него...
Жестоко поплатился.
Прямо пред тем как мы достигли села Светлое оттуда ушли звери...
И звери те были рода людского.
- Ай-ай-ай! Сестричка, ты бы понежнее, а то мне этими руками
технику чинить да шеи бездарям мылить... – Пытаясь хохмить, дабы не
сорваться на нецензурную лексику, прошипел старший техник-лейтенант
инженерно-авиационной службы Владимир Измайлов. История ранения
старлея незамысловата. С началом прорыва немцев на севере от Одессы
летчики Люфтваффе озверели – налеты на аэродром 1100 Специального
ИАП участились и ужесточились. Прежде фашисты старались не
приближаться к этому аэродрому – ведь на нем базировались новые,
совершенно секретные и удивительно красивые Ла-9М. Универсальные,
скоростные, превосходно вооруженные, и технически надежные машины
оказались для немцев сюрпризом. Грозные и многочисленные
Фокке-Вульфы над Одессой больше не были властителями боя. Сильно
потрепанные и малочисленные «Короли» при поддержке 1100 СпИАПа
установили некий паритет сил. И этими Лавочкиными с нескрываемой
любовью и трепетом работал старший техник-лейтенант Измайлов!
Любовь к этой машине и подвела инженера – во время отражения
очередного налета на аэродром полка один из Ла-9М получил серьезные
повреждения и загорелся в воздухе. Раненый пилот смог посадить
пылающую машину и Измайлов первым бросился на помощь. Выскочив на
крыло самолета старлей вскрыл фонарь кабины и попытался вытащить
истекающего кровью и задыхающегося от дыма пилота. Но пристяжные
ремни не пускали пилота, и при попытке расцепить заклинившие
крепления Измайлов попал в ловушку – разыгравшийся пожар и
повреждения двигателя вызвали прорыв масла в кабину. Кипящее масло
ударило в кабину - пилоту повезло, его защитил летный комбинезон и
крепкие перчатки, а вот старлей такого снаряжения не имел. Ничем не
защищенные кисти обдало маслом...