- Лет десять он не выходил на контакт,
я его чувствовала, не без помощи некоторых эликсиров, конечно, - с
улыбкой продолжила она. – Разговаривала, но он ни в какую не хотел
общаться, пыталась и вареньем, и печеньем его задобрить, но
впустую. Потом случайно нашла небольшой улей с пчелами, вот тут-то
дело и сдвинулось. Что скажешь: «Путь к сердцу мужчины лежит через
желудок, даже мертвого», - сказала она и рассмеялась. - Он сначала
неохотно являлся мне зримым, потом стало лучше. Он иногда приходит,
рассказывает, что и как в округе. Что сказать, у нас обоих не так
много собеседников, вот и приходится разговаривать друг с
другом.
- Да уж, незавидная участь, - сказал
я, - одно дело, хоть знать, ради чего живешь или существуешь, а
когда так… И что, он на веки вечные теперь обречен бродить по этим
местам? – спросил я.
- Наверное, да, - ответила Ягиня, -
раз он тут, значит, где-то его род продолжает жить, значит, он еще
не выполнил только Роду известное предназначение. Но разве можно
найти потомков, когда столько лет не видел родных? Куда
разъехались, какие семьи создали?
- Ну, тут как сказать, - сказал я с
уверенностью, - в наше время это сделать не так уж и сложно, было
бы желание.
После моих слов внезапно в том углу,
где стояла тарелка с сотами, послышался звон. Как будто кто-то
уронил тарелку, но она чудом не разбилась. Я замолчал, а Ягиня
сказала громко:
- Никифор, ты чего там
буянишь?
Я все это время, когда разговаривал с
хозяйкой, посматривал в сторону того угла, но не заметил ничьего
присутствия, как это было утром. А ведь там что-то было.
- Никифор? - изумился я, - но я ничего
и не почувствовал, как в первый раз, уже теряю хватку?
- Скорее всего, - предположила она, -
он просто не обратил на тебя внимания, не наблюдал, так
скажем.
В углу сначала ничего не происходило,
что сказать, мозг современного человека всегда пытается найти
логическое оправдание чему-либо, и я все же надеялся, что это
просто либо мышка на вкусное угощение пришла, либо еще кто-то
вполне естественный. Потом вдруг заскрипела половица, и на свет
вышел небольшого роста седой старичок с такой же белой, как снег,
длинной бородой. Одет в простую рубаху и широкие штаны, на ногах у
него были самые настоящие лапти, я такие только в старых советских
фильмах видел. От удивления я аж раскрыл рот, но страха не было,
наоборот, от него исходило спокойствие. И я невольно подошел к нему
и жестом предложил присесть за стол, как это делают в знак уважения
к пожилым родственникам, когда те приходят в гости. Но он остался
стоять на месте, лишь смотрел то на Ягиню, то на меня.