Я пожала плечами.
- Так и не ответил на твое письмо! Уму не постижимо! Что
ж, должно быть, старательно готовится к встрече, раз даже свободной
минутки нет, чтобы черкнуть ответ... Сама «принцесса Тосканы» едет,
уж должно подготовиться как следует! Но и мы славно
подготовились... Сколько, говоришь, бочек вина везем?
- Четыре.
Я вернула глаза обратно к пожелтевшим страницам.Что толку гадать, каким он окажется? Мне надобно говорить
с ним и выйти замуж за человека, что он предложит. И больше я его
не увижу, стало быть, и переживать не о чем.
А вот о чем стоит переживать — так это о выборе жениха. Но
не сейчас. Не здесь. Еще не время поддаваться
расстройствам.
Все ради семьи.
- Надо же… - Бубнила Контессина. - Чем, интересно, он
Маддалене насолил, раз та о нем отзывалась плохо? Вероятно, точно
так же на письма ее не отв… - Договорить не успела.
Карета вдруг замерла так резко, что я чуть не влетела лбом
в противоположную ее стену, едва успев подставить руку. Сердце
упало вместе со мной — упало, а затем взмыло куда-то к шее, где
затрещало от испуга.
О, Господи!
- Ах! - Вскрикнула Контессина, прижав руку к груди. - Да
что ж это!
- Простите, мадонна, простите! - Донесся голос кучера
снаружи. - Простите, приношу тысячу извинений! Но далее нельзя
ехать!
Что значит «нельзя»? Приказано ехать, значит,
можно!
Отворив дверь, я немедля вышла из кареты, чтобы подставить
кучера под испепеляющие лучи гневного взгляда.Как
смеешь?!
- Мадонна! - Лицо перепуганного мужика было бледнее
недоспелых ягод треббьяно, а глаза размером с два блюдца. - Там…
Там… - Он схватился за поводья и принялся теребить их в руках. -
Там кошка!
Кошка? И это — причина прервать поездку своей
мадонны?!
- В своем ли ты уме, кучер? Забыл, кого везешь?
- Не забыл, не забыл, мадонна! Но кошка проклята —
подойдите да поглядите!
Что за вздор?!
- Не бейте и не гневайтесь, молю, пойдите да сами
взгляните! Ежели такая под колеса бросилась, то точно ехать нельзя!
Дурной знак, мадонна, очень дурно-о-ой!
Его завывания лились мне в спину, когда я, подняв тяжелые
складки платья, приблизилась к небольшому пушистому клочку. Чернее
летней ночи, злополучная кошка неподвижно припадала к земле, будто
ждала, что я подойду к ней.
Пошла вон. А ну, прочь с дороги!
Она не повиновалась мысленному приказу, лишь подняла глаза
на меня. И я приросла к месту, в миг поняв, чего испугался
кучер.