Как бы я хотела спрятаться там вместе с тобой.
- Странно это все… - Продолжала Контессина. Ее мягкие движения и
тихий голос, неизменный запах свежего хлеба и масла, были
единственным знакомым пристанищем в чужих стенах. - На письмо не
ответил, в ночной час из дома ушел, комнаты не подготовил… Ну, хоть
слуге наказал ждать, Луиджи сказал, что мессир рад нас принять.
Я даже не стала пожимать плечами, убаюканная ее голосом. Влага
после купания еще не остыла на коже и волосах, а потому окутывала
меня ароматом розовых лепестков.
- Завтра, должно быть, раскраснеется пуще твоего винограда…
мадонна Висконти приехала, а он и пропустил, пока по делам бегал. -
Легонько хохотнула она. - Стыдиться по гроб жизни будет! Жаль
только, что прямые такие…
М? - Обернулась.
- Волосы. Говорю, жаль только, что прямые такие, как озерная
гладь, были бы кучерявые, как у матушки, не такой вид строгий был
бы…
От упоминаний озера и Маддалены в одном предложении я едва
заметно дрогнула.
Контессина это не со зла. Так, к слову пришлось. Никогда
ничего со зла мне не делает, даже сейчас — сама едва уставшую
голову держит, а все равно мои длинные волосы прядь за прядью
расчесывает.
Я аккуратно забрала из ее рук гребень и отложила на шелковые
простыни.
- Дальше я сама. Спасибо, Контессина.
- Да за что ж, милая моя? - Морщинистое лицо расплылось в
улыбке. - Контессина лишь делает, что надобно. В этом городе должен
быть хоть один человек, который знает, что за грозным ликом мадонны
Висконти скрывается ранимое сердце. Доброй ночи, Клариче.
Погасив свечи, она оставила покои, а я провалилась в беспокойный
и отрывистый сон.
***
- Ах! - Вскрик неожиданности вырвался из легких. Два
разноцветных глаза — последнее, что я ожидала обнаружить после
пробуждения, и тем ни менее, они стали первым, что я увидела.
Зачем пугаешь?!
Наглое создание стояло у меня на груди, внимательно вглядываясь
в лицо. Ее длинные усы поблескивали в первых солнечных лучах,
розовый носик подрагивал, принюхиваясь, когтистые лапки царапали
шелк простыней, а разные глаза устрашающе округлились.
Надо же, совсем беззвучно на меня забралась, бесстыдница. Я
запрещаю прыгать в человеческую постель! Что тебе нужно?
Она едва слышно мяукнула.
А, должно быть, ты голодна. Я тоже. Что ж, тогда пора нам
начинать этот день. Но для начала слезь с меня!