От мальчика Пети до мальчика Феди - страница 20
"Долой иноземных шолдат", "Слон сосет соску" и, конечно же, "Умер! Умер проклятый метельщик!".
Очень жалко, что автор фильм не увидела, но Тамара Габбе вообще была очень невезучим человеком.
Всю свою жизнь она занималась сказками - разыскивала сказки, переводила сказки, редактировала сказки, пересказывала сказки, писала сказки.
Сказать, что судьба ее не баловала - это ничего не сказать.
Арест по ложному обвинению в 1937-м. Арест мужа в1941-м, его гибель в лагере. Замуж она больше не вышла. Гибель единственного брата на фронте. Блокадная зима. Дистрофия. Эвакуация с мамой и отчимом по Дороге Жизни. В Москве им дали две комнаты в коммуналке, одна - размером со шкаф.
Вскоре после войны маму разбил паралич и 8 лет сказочница будет ухаживать за парализованной мамой, практически не выходя из дома. Ее подруга Лидия Чуковская, как всегда, не деликатничая в выражениях, написала: «14 лет жизни в шкафу, из которых 8 в этом же шкафу она день и ночь ухаживала за парализованной больной».
А что сделаешь? Никто не виноват. Старики были на ней, и она тянула их почти всю жизнь. "Я не позволяю себе мечтать о смерти, - откровенничала она. - Это было бы не по-товарищески, свинство. Это то же, что самой уехать в санаторий, а других оставить распутываться, как хотят".
В 1956 году умрет отчим, заменивший ей отца, и она год будет обманывать мать, рассказывая о его пребывании то в больнице, то на реабилитации в санатории. Через год умрет мама.
За время болезни матери она написала всего одну сказку - «Оловянные кольца», или, по-другому, «Волшебные кольца Альманзора».
Ну, не до сказок было.
Казалось - все можно нагнать потом.
Но вскоре после смерти матери у Тамары Григорьевны обнаружили рак. Когда ей сделали операцию, увидели, что метастазы уже ушли в печень.
В марте 1960-го сказочницы Тамары Габбе не стало. И после ее смерти Корней Чуковский с редкой для себя откровенностью писал Маршаку:
"Из-за своей глупой застенчивости я никогда не мог сказать Тамаре Григорьевне во весь голос, как я, старая литературная крыса, повидавшая сотни талантов, полуталантов, знаменитостей всякого рода, восхищаюсь красотой ее личности, ее безошибочным вкусом, ее дарованием, ее юмором, ее эрудицией и — превыше всего — ее героическим благородством, ее гениальным умением любить.