От мальчика Пети до мальчика Феди - страница 19

Краски вообще играют в фильме особую роль, Михаил Львовский в своей рецензии совершенно справедливо написал: «Цвет становится элементом драматургии фильма».

Синие лица захватчиков, красные одежды мастеров, черные плащи оккупантов... Не случайно фильм начинается с художника, стоящего за мольбертом - одно из первых появлений на экране Зиновия Гердта.

Поскольку фильм снимался уже после смерти Тамары Габбе, сценарий написал Николай Эрдман, один из лучших советских драматургов, непревзойденный мастер афоризмов и шуток. Именно он привнес в фильм огромное количество "мемов", доживших до наших дней: от "Больше двух не собираться!" до "Вот казню метельщика — и в отпуск!". В те времена даже над физическими недостатками еще можно было шутить: "Ну что вы, ваша светлость! У вас и ноги тоньше, и горб больше, и вообще вы гораздо симпатичнее!".

Для детской сказки в фильме невероятное количество "высокого искусства" - достаточно вспомнить, что кто написал музыку, которая в фильме играет огромную роль. А сделал это Самый Великий И Ужасный Питерский Композитор Олег "наволочка на голове" Каравайчук, который, безусловно, был гением, пусть даже безумным. Композитор также выступил в качестве дирижера и даже снялся в роли городского музыканта дядюшки Тимолле.

Там вообще много кто снимался.

Лев Лемке, звезда питерской театральной сцены, которому очень не везло в кино, сделал из своего горбатого герцога де Маликорна одного из самых жутких кинозлодеев. "Дорогу герцогу де Маликорну!".

Марианна Вертинская была невероятно органична в роли средневековой красавицы и имя "Вероника" еще долго служило маркером красавицы.

Роль Караколя была дебютом для Георгия Лапето, и дебютом настолько удачным, что, к сожалению, так и осталась лучшей ролью этого одаренного актера.

Да что говорить - там даже Миколас Орбакас снялся в роли трубочиста - это который будущий муж Пугачевой и папа Орбакайте.

Вообще, главная уникальность этого фильма в том, что его создатели сумели выдержать баланс между эстетичностью и развлекательностью, не свалившись ни в занудство "я гений, я так вижу", ни в разухабистость "вам, колхозникам, сойдет".

В итоге фильм, не став шлягером, из-за своей необычности часто становился событием для юного зрителя потому надолго запоминался. Его бывшие юные зрители и в сегодняшнем предпенсионном возрасте прекрасно его помнят и мгновенно реагируют на фразы вроде