– Значит, он придет и сюда? – я даже
привстал с табурета. Будто собирался уйти в ночь.
– Необязательно. Понимаешь, любое
жилище человека пропитывается его… – Инга замерла, подыскивая
нужное слово. – Аурой. Ты много времени провел в той квартире,
поэтому найти ее не составило труда. За время, пока вещи здесь
напитаются тобой, мы успеем разобраться с Врановым.
Не скажу, что она совсем меня
успокоила. Но бежать прочь сломя голову желание пропало.
– Еще хорошо, если ты не будешь сидеть
все время на одном месте. Рубежника ноги кормят.
– Я слышал так про волка.
– Мы те же волки, – пожала плечами
Инга. – К тому же, тебе полезно изучать мир вокруг. Только без
излишнего старания.
– Мне всегда казалось, что если на
тебя идет охота, то лучше спрятаться.
– А я слышала, что по движущейся
мишени труднее попасть, – легко отбила мою попытку и дальше сидеть
на заднице рубежница. – Тебе нечего бояться с амулетом. Разве что
Врановой наткнется на тебя нос к носу.
Она отщипнула кусочек печенья,
отправив его в рот. Медленно прожевала и склонила голову на
бок.
– Для начала поставь пару защитных
печатей на своей дом. Конечно, они будут немного тянуть хист и
поначалу это покажется крайне неприятным, но ты привыкнешь. К тому
же, ты всего лишь… – тут она смутилась, словно впервые за все время
увидев мою силу. – Уже третьерубцовый. Когда только успел? Ну,
пусть так. Для всех защитных печатей этого все равно мало. Поэтому
поставь одну-две, не больше. Если хочешь, могу подсказать
нужные.
Она не смотрела на меня – буравила
взглядом насквозь. И я догадался, что это очередная проверка на
профпригодность.
– Если я поставлю чужие печати, то как
я могу быть уверенным в собственной безопасности?
– Молодец, Матвей, – искренне
порадовалась Инга. – Для рубежника доверие – это невероятная
редкость. Случалось так, что потомственные домовые предавали своих
хозяев, а любовники били ножом в спину.
– В вашем мире очень грустно, –
искренне сказал я. – Ради чего жить всю жизнь, ожидая, что любой,
даже близкий человек может тебя предать?
Не знаю, какие потаенные струны души
Инги задели мои слова. Однако она вздрогнула, а на лице внезапно
пролегли глубокие носогубные морщины. Да ей ни фига не тридцать, и
даже не сорок. Инга была немолодой и опытной рубежницей.
Правда, с секундной слабостью
справилась достаточно быстро. Разве что на мой вопрос не стала
отвечать. Более того, улыбнулась и поднялась на ноги. Видимо, наша
встреча была закончена.