– Очень редкий артефакт, – сказала
она. – Что-то вроде свистка с ультразвуком для собак. В роли собак
выступает нечисть. Да, действует всего пару секунд, но первый раз
всегда неприятен. Так мы хотя бы сможем побеседовать без лишних
ушей.
– А с ним все будет в
порядке?
– Конечно, я же говорю, действует пару
секунд. Он сейчас спрятался в каком-нибудь сарае и думает, стоит ли
ему возвращаться. Но давай вернемся к нашим делам.
Инга вытащила из клатча айфон
последней модели. Судя по всему, сумочка тоже зачарована, если в
ней поместились и камертон, и мобильник. Хотя удивило меня другое.
Замиренница производила впечатление довольно старомодной девушки,
если так можно, конечно, говорить. А тут вдруг айфон.
Рубежница открыла галерею и показала
мне несколько фотографий. На первой – вывороченная с косяком дверь,
на второй – разбросанные вещи в моей комнате, на третьей – кавардак
на кухне.
Я хотел спросить: «Врановой
приходил?», однако вместо этого задал совершенно другой
вопрос.
– Значит, Наталья сообщила все-таки
мой адрес?
– В этом больше нет никакой тайны, –
пожала плечами Инга.
Даже это легкое движение она сделала с
невероятным изяществом. Не женщина – а зефир «Шармель». Смотришь и
любуешься. Остается только догадываться, сколько в этом во всем
природной составляющей, а сколько хиста?
– Наталья завтра разберется со всем,
дверь заменят, чтобы не привлекать ненужное внимание соседей. Ключи
она позже тебе передаст. Пока я поставила там печать
отвлечения.
Про печати я читал в тетради старухи.
Это нечто вроде заклинания длительного пользования.
Для каждой печати нужны определенные
слова и действия. Хотя та же Спешница писала, что некоторые
рубежники часто придумывают новые печати. Так сказать, методом
тыка. Вот только действия их не всегда предсказуемы, поэтому лучше
пользоваться проверенными приемами.
– Почему вы мне помогаете, Инга?
Насколько я помню, мы не друзья?
– Ты молодец, – улыбнулась
рубежница.
Нет, точно хист использует. Я
почувствовал, как краснею. Но при этом она не нарушала данного
обещания, когда входила в дом. Поэтому все это можно было списать
на женское кокетство.
– Быстро все схватываешь. Да, я делаю
это не из человеколюбия и симпатии к тебе.
– А у вас есть ко мне
симпатии?
Сказал и только потом понял, что
сделал. Мотя! Ты чего, сейчас флиртовал? Ну-ка брось, пока ничего
не оторвали. Мне почему-то думалось, что я знал, что сказал бы
Григорий: «Жизнь висит на нитке, а думает о прибытке». А еще я
почему-то вспомнил про Зою. С того злополучного звонка мы так и не
общались.