– Зажмурься, человечка, и не дергайся. Чем крепче держаться за меня будешь, тем больше шансов, что с седла в огненную пасть Нави не свалишься.
А сам меня к себе прижимает, сильнее и сильнее, так, что дышать больно и от страха все внутри клокочет. И не только от страха… я этот голос узнала. Он… он, это он меня трогал в озере. Только в голове моей звучал иначе, чем сейчас… как два разных. Но одному принадлежат. Князю Нияну.
Дернулась, но меня сжали с такой силой, что дышать стало нечем.
– Задержи дыхание, смертная. Не то задохнешься.
Конь под нами начал метаться, словно под ним зыбкость какая-то, дергается, и меня с силой подбрасывает в седле. Страшно до жути, и я все сильнее впиваюсь в руку князя ногтями. Вой раздается совсем близко, и меня к седлу пригибает, в воздухе свист раздается, и кто-то глухо стонет позади, рычит. Я глаза распахнула и от ужаса закричать хотела и не смогла. Перед моим лицом пастью клацнула жуткая облезлая до костей и мяса тварь с выпученными красным глазами. На клыках слюна нитками блестит, и язык выписывает круги, а на нем шипы вибрируют.
– Давай, родимый, быстрее, ну же! – рычит над моим ухом князь и вздрагивает, налегая сверху, а свист и адский рык где-то совсем рядом доносятся. Я сколько могла дыхание держала, а потом взмолилась.
– Не могу… умру..
– Терпи, человечка, нельзя, – и голову мою к себе придавил, глаза закрывая ладонью, – терпи, сказал!
– Все, горит мост, Ниян, горит! Не успеваем.
– Гони! Гониииииии! За мнооой!
И словно в воздух взмыли, дух захватило на мгновения, и перед глазами точки пошли и круги. Конь с силой приземлился на что-то твердое и громко заржал.
– Дыши! Давай! Дышиии, Ждана.
Глотнула воздух, и голова закружилась, а рука все так же сильно сжимает, и дыхание затылок печет.
– Дыши, – шелестом воздуха по коже, и по затылку мурашки рассыпаются, и щеки горят от воспоминаний, как эти ладони тело мое гладили и грудь сжимали в воде.
– Вы… ты…
– Молчи!
Рычанием, но тихим и едва слышным, и пальцы все сильнее мнут ребра, а губы трутся о шею шумно мой запах втягивает, вызывая табун мурашек.
– Все. Все целы вроде. Ты чего, князь, в девку вцепился, отпусти. Целы все, говорю. Подсчитал всех. Проскочили без потерь. Пару ожогов у воинов. Пелагея, ведьма старая, мази с собой дала, сказала – за тобой в топи в этот раз не пойдет. Может, она предала и путь выдала? С нее станется, гадина косматая.