Я и без него разглядел, что по всему полу расположились яйца.
Огромные, примерно метр в высоту. Вокруг всё было покрыто слизью,
как на этаже. Только тут она будто бы была живой. Шевелилась,
дёргалась и плавно обтекала яйца, словно оберегая их.
На меня, как на внешний раздражитель, она пока что никак не
реагировала.
Первая мысль, свалить нахер от сюда и поскорее. Но тогда Лиса,
очевидно, долго не протянет.
Переход длиной был метров десять. Десять метров, заставленных
этими штуками.
Я угодил в самое сердце гнезда и мне нужно через него пройти.
Пути назад я не вижу.
Руки покрепче сжали винтовку и я сделал первый шаг. Тишина.
Я шёл медленно, успевая десять раз подумать, прежде чем сделать
следующий шаг. Яйца изредка издавали странные звуки, будто внутри
что-то журчало. Только сейчас я понял, что они больше напоминают
мне коконы. На них не было никакой скорлупы. Лишь толстая, грубая
кожа, которая надёжно защищала то, что было внутри.
К моему удивлению, я без проблем дошёл до двери, ведущей в
следующий корпус.
Взялся за ручку и надавил на неё. Громкий щелчок. Дверь
открылась.
В меня тут же влетела очередная гарпия. Её острые когти
вонзились в разгрузку.
Мы ввалились назад в переход. Винтовка оказалась зажата между её
лапами.
Тварь издала писк и потянулась ко мне своей мордой, клацнув
зубами прямо перед лицом.
Я тут же выставил руку, уперевшись предплечьем ей в районе
горла, не давай приблизиться ко мне.
Второй рука потянулась к ножу. Тварь надавила всем весом. Пара
её когтей достали до моей кожи на животе, медленно разрезая её.
Пальцы нащупали рукоятку ножа. Я с трудом вытянул его на себя,
обхватил и с размаха вонзил гарпии в район живота.
Тварь взвыла и отскочила в сторону, чем подписала себе смертный
приговор.
Я схватил винтовку и выпустил в неё несколько пуль, целясь в
грудь и голову. Тварь несколько раз дёрнулась, после чего затихла и
свалилась на пол. Под ней медленно начала расползаться лужица
вязкой крови.
– Сука, – боли я не чувствовал, сказывалось обезболивающее. Но
кровь под футболкой всё же начинала образовываться в солидное
пятно.
Я осмотрел рану. Ничего серьёзного, порез. Но кровил он
неприятно. Времени на то, чтобы перебинтоваться у меня не было. Я
встал с пола и быстро вышел из перехода, соединяющего корпуса.
В этом крыле царила разруха. Стены были покрыты следами когтями.
Плиточный пол разбит. С потолка свисали множества проводов. Всё
выглядело так, будто кто-то пытался разобраться помещение на
куски.