— Тять, не спишь? — спросил Колояр через некоторое
время, после того как они с отцом улеглись.
— Нет еще. Что хотел? — подавил зевок Бажен.
— Я Василису сегодня видел, — пробормотал смущенный
Колояр, уже пожалевший о начатом разговоре.
— Хм, — только и ответил на это Бажен, поощряя сына
продолжить.
— Подарить бы ей чего особенного, ну, чтобы приметила, из
остальных выделила, — Колояру пришлось приложить некоторые
сознательные усилия, чтобы заставить язык ворочаться и говорить
нужные слова.
— Первую красавицу присмотрел, дочь сотника, —
задумчиво протянул Бажен.
С одной стороны, он не мог не гордиться сыном, с другой
— не слишком-то его радовала ожидаемая зазноба. Против самой
Василисы он ничего не имел, девица во всех смыслах достойная, и
красивая, и хозяйственная, и умная, и характер… Да все при ней, но
вот отец у нее — мало того, что сотник и потомственный джафа,
так еще и весьма амбициозный воин. Он не только шанса продвинуться
не упустит, но и любым способом его создаст или воспользуется.
Бажен был уверен — если не в этом году, так в следующем
точно, Василису покажут Кощею. «И вряд ли наш бог ее
проигнорирует», — подумал Бажен. Наверняка включит девушку в
свою свиту, может — наложницей и служанкой, а может — и
вовсе женой сделает. Доходили до Бажена кое-какие смутные слухи об
условиях сделки Кощея и Сварога. «В любом случае, шансы у сына
призрачные», — мысленно вздохнул Бажен, но решил не
расстраивать мальчика раньше времени, пообещав подумать над
подарком. Колояр поблагодарил отца и быстро уснул. Правда, не
совсем сам — добравшийся наконец до его мозга Александр решил,
что у него достаточно ресурсов на формирование управляющей сети,
вот и поспособствовал, организовав нечто вроде анестезии.
Работа с плотно приплетенной сетью нейронов оказалась той еще
морокой, и самое паршивое — Александр проявил излишнюю
поспешность. Очень уж хотелось ему поскорее добраться до глаз и
ушей носителя. Он чуть ли не до физического зуда во всем теле
возжелал вновь увидеть мир привычными органами чувств. Человеческое
желание вступило в нечто вроде резонанса с пробужденными им
инстинктами гоаулда. В итоге вышла та еще синергия, напрочь
задвинувшая инстинкт самосохранения и прочие предохранители.
Александр, мягко говоря, перестарался. Он так увлекся, что сделал
за ночь то, на что, по уму, требовалось не меньше декады.