От
нечего делать святошу хорошенько
рассмотрела... ну, сколько видно было.
Свеча же далеко стояла и горела еле-еле.
Красивый.
Даром, что священник, а все при нем.
И
фигура такая, как мне нравится. Такой
же огромный и массивный, как Тит и Фрол.
Я рядом с ним со всеми своими немалыми
габаритами, как дюймовочка. А еще, хотя
на четвереньках стоял, живот не висел.
Значит, масса не от жира, а от мышц.
И
внешне симпатичный. Темненький, ночью-то
масть не разобрала, глаза в темноте
чернющие, зрачка не видно, нос прямой,
чуток длинноватый, а губы твердые,
жесткие, мужские...
И,
вообще, мужик настоящий, никакого
маникюра, вся грудь от яремной ямки
волосами густо заросла, и дорожка
кобелиная широкая такая, заметная... Но
никакого запаха пота, как ни странно.
Святоша
старше, конечно, чем все мои бывшие, но
ему это даже шло. Мелкие морщины в уголках
глаз и седина на висках, делали его
добрее и мудрее, чем он был на самом
деле...
А
еще уд, несмотря на то, что без дела
мотался, размерами поражал.
Были
бы руки свободны, я бы пощупала...
Вот
так лежала, я лежала... и уже прямо ерзала
от нетерпения, ожидая, когда святоша уд
начнет прилаживать к делу. А что? Я
женщина свободная, незамужняя... ну,
вдова теперь... мне для здоровья даже
полезно.
–
Вот и все,
дитя мое, – после очередного
кормления-поения святоша легко соскочил
с приступочки и принялся одеваться.
–
Как, это
все?! – возмутилась я, задыхаясь от
негодования, – а уд?!
М-да,
оказалось Уд Божий — это молитва с
поглощением крови и плоти Его, то бишь
булки и компота. И молитвой этой демоны
из тела человеческого изгоняются. На
четвереньках святоша стоит, чтобы в
глаза мне смотреть. А обнажен по той же
причине, что и я, чтобы демон под его
одежду не залез.
Развязал
меня святоша, велел тихо сидеть и из
кельи никуда не выходить. А если приспичит,
так в углу за шторкой ведро стоит. А сам
опять сбежал.
И
вот сижу я на постели. Расстроенная,
огорченная и обиженная до глубины души.
Даже, черт побери, прости Боже, что в
храме ругаюсь, святошу моя красота
женская не возбудила. Что же так не
везет-то мне с мужиками? Ни в том мире,
ни в этом...
–
Дитя мое, ты
уже можешь одеться, – святоша-козлина
в келью мою вернулся. С большой тарелкой
каши с мясом и литровой кружкой горячего
взвара с травами и медом. Это я по запаху
определила.