Ну,
ничего себе я мир выбрала для попадалова.
Надо шустрее думать своей булавочной
головкой, как выкручиваться буду из
этой ситуации.
–
А я спала
сегодня без кирки и никто в меня не
вселился, – спровоцировала я мальчишку
на дальнейшие откровения. Кто мне еще
расскажет о мире так, чтобы ничего не
заподозрить? Только тот, кто уверен, что
я дура только потому, что женщина. Что
с дуры-то взять?
–
Ты в храме
спала, – презрительно фыркнул мальчишка,
– да еще после Уда... а вчерась видели
мы, как ты бесновалась, пока святоша
молитву читал.
–
Видели? – я
даже остановилась от удивления, – через
стены, что ли?
–
А кто,
по-твоему, плоть и кровь (хлебцы и сок)
приносил? – фыркнул мальчишка, – инкуб
твой, что ли? – А пока я приходила в себя
от такой новости, довольно добавил, –
но ты быстро в себя пришла, тебе полкруга
хватило. Вот другая, что вчера утром
принесли, долго бесновалась. Святоша
два круга молитв прочитал, пока демона
изгнать получилось. А с леди Элеонорой
святоша сегодня до утра возился. Даже
нас спать отправил. Всю ночь сам, один,
с демоном боролся. Очень уж демоны леди
Элеонору любят. Почти каждую ночь
вселяются...
Я
расхохоталась... Вон оно что! У святоши,
оказывается, возлюбленная есть. Тогда
не так уж и обидно, что уд у него не
поднялся.
Работный
дом оказался совсем рядом, в одной из
пристроек к храму, с обратной стороны
от фасада. Две небольшие комнаты: одна
для мужчин, вторая для женщин. Грязища
была страшная, а вонь стояла такая, что
я еле дышала, хотя уже привыкла к запахам
города.
В
мужской комнате рядами стояли низкие
топчаны-приступочки, такие же, как в
храме, только узкие. А в женской — кирки.
Ну, ведь гробы и гробы. Крест на крышке...
Только многоразовые. И вид у них такой
был, как будто бы их по сто раз закапывали
и раскапывали. Я в такой под страхом
смерти не лягу.
–
Баб Паш, –
заорал мальчишка во все горло, – я вам
новенькую привел! Святоша велел место
выделить и на кухню определить.
–
Что орешь,
неслух, – раздался голос в пустой
комнате, – чай, не глухая.
И
из гроба, стоящего прямо с краю, поднялась
старуха. Я от неожиданности взвизгнула
и отпрыгнула, натолкнувшись спиной на
свой собственный баул.
Мальчишка
расхохотался и, развернувшись на пятке,
усвистал обратно в храм. Как и не было.
Только ошметки снега от его валенок
остались на полу, покрытом грязной,
вонючей соломой.