Мать
моя женщина! Я не хочу здесь жить!
Бабка
внимательно оглядела меня с ног до
головы, недовольно хмыкнув.
–
Как звать-то
тебя?
–
Василиса, –
ответила я. И решительно шагнула вперед.
Хочу — не хочу, а больше мне жить негде.
– Здесь есть кладовка, которая на ключ
запирается, чтобы мои вещи убрать?
–
Из благородных,
что ли? – проигнорировала бабка мой
вопрос.
–
Из купеческих,
– ответила я и повторила свой вопрос
настойчивее.
Бабка
покосилась на меня недовольно, но
кивнула. Кряхтя, выбралась из гроба, и,
махнув мне рукой, привела меня к крошечному
чуланчику, в котором лежал разный
непонятный хлам.
–
Вот, –
кивнула она, – можешь сюда свое барахло
положить.
–
А это что за
мусор? – спросила я, кивнув на кучи,
лежащие в углах кладовки. Оно бы, конечно,
все равно, но уж больно сильно мышами
пахло. Как бы твари мои трусы не погрызли,
тогда плакали мои мечты о богатой и
беспечной жизни.
–
Чегой-то
мусор? – фыркнула бабка, – у каждого
свое добро. Так клади, или закрываю я?
Положила.
А чего думать-то? Мыши погрызут или нет
— еще неизвестно. А вот если оставить
мой баул без присмотра, то сопрут, как
пить дать. Не верю я, что жители ночлежки,
а больше всего это было похоже именно
на ночлежку для бомжей, обойдут вниманием
содержимое моего баула. Я и бабке-то не
доверяю и буду следить за этой дверкой,
как коршун.
–
А теперь,
покажи кирку мою, – велела я бабке, –
и крикни кому-нибудь, чтоб ведро воды
принесли, мыло, тряпки и нож.
Хотела
я хотя бы немного почистить свое будущее
спальное место. А то тут, наверное, и
насекомые водятся. У меня от одной мысли
все зачесалось.
–
Ишь,
раскудахталась, – бабка смотрела на
меня с классовой ненавистью, – ты тут
не купчиха, а тварь приблудная, аки все
остальные. И что старшие скажут, то и
делать будешь. Вечером придешь, где
свободно, там и ляжешь. И, ежели воды
надобно, – она кивнула в угол, – вона
ведро. А колодец на площади... Заодно
бочку наполни и горшки ночные опорожни.
И
я так четко уловила, что бабка прямо
сейчас указала мне на место в иерархии
работного дома. В самом низу. Оставлять
такой выпад без ответа было нельзя. Один
раз пойду на поводу, и так и буду всю
жизнь горшки за всеми выносить. Не дадут
мне выше подняться.
А
бабка Паша, судя по всему, здесь самая
главная. Так что, если справлюсь с ней,
значит справлюсь и с остальными.