-- Да.
-- Я могу наказать тех, кто тебя похитил. Сделать так, чтобы они
никому больше не смогли навредить. Даже позволю тебе самой избрать
для них кару. Но у этого есть цена. У всего есть цена. Ты
отправишься со мной. Станешь наложницей императора. Родишь и
воспитаешь ему наследника. После чего твой долг я буду считать
исполненным. Ты получишь свободу. Это хорошая сделка. Ведь люди в
моём мире живу дольше. Не знают болезней от старости. И до
последних своих сохраняют бодрость тела и ясность мысли. У тебя
будет много лет в комфорте и достатке. Против нескольких месяцев
боли, страха и мучительного конца.
Действительно, это выбор без выбора. Однако, предложение слишком
заманчиво. Не тем, что я окажусь во дворце иномирного Императора.
Вот это мне и даром не надо. "Одна из наложниц" -- даже звучит
жутко. Но эта роль даёт шанс на жизнь, может быть даже
комфортную.
Сын... я, насмотревшись на нищету моей семьи, где детей больше,
чем денег на них, предпочла бы не рожать, вообще. Ну, или хот бы
сделать это лет через десять-пятнадцать. Хотя, если это будет
ребёнок от Императора, то вряд ли мы будем жить в нищете.
А что меня ждёт здесь?
Смерть. Не стоит строить иллюзий.
-- Хочу увидеть, -- говорю тихо, почти шёпотом, потому, что
горло все ещё болит. -- Как те твари, лишь претворяющиеся людьми
умрут.
-- Хорошо, дитя. Встань и иди за мной. Ты увидишь.
Лязгнула цепь, падая на пол и освобождая мою шею от удушающего
плена.
Я встала.
Сделала шаг. Другой. Третий.
Открылась дверь подпола, освещая мне путь.
Ступеньки вывели меня в ту самую кухоньку, где готовила еду
старая ведьма.
Стол был накрыт. Две тарелки на которых остывало пюре с
котлетами. Трёхлитровая банка с солёными огурцами, запотевшая
бутылка водки и пустой гранёный стакан рядом с ней.
Я не удержалась -- схватила тарелку и стала жадно есть.
-- Правильно, дитя, -- Похвалил меня бесплотный голос Алой
богини. -- Местью сыт не будешь. А силы тебе потребуются. Что ты
хочешь для тех, кто мучил тебя?
-- Чтобы они горели заживо. Долго. Чтобы видели, как пламя
медленно пожирает их тела, но не могли шевельнуть шаже пальцем, не
могли произнести даже звука. Чтобы всё чувствовали и понимали. Око
за око. Жизнь за жизнь. Одной мерой отмеряно будет. Что сделано, то
и вернётся.
-- Старуха не убивала, -- мягко возразила Богиня. -- Пока, не
убивала.