Приняв одежду и передав ее в гардероб, метрдотель проводил Рана
и Рема в частный зал. Ресторан принадлежал дому Рейтмиров, а
Гердар, сегодня представлявший семейство, облюбовал его в качестве
своего кабинета. С равной частотой говорили, что это из любви к еде
и из любви к зеркалам, множество которых украшало ресторан. Так или
иначе, несмотря на приближение сорокалетия, Гердар сохранил
стройную, подтянутую фигуру, да и зеркальные стены зала закрывала
зелень, мешающая самолюбованию.
— Дан Рейтмир, к вам посетители: дан Реман Алван и дан Киран
Алван, — чинно объявил метрдотель.
«Чертовы даны», — Первый ворчал и скалился, как делал всегда,
когда встречал любого, к кому относилось это уважительное
обращение. О своей жизни зверь говорил редко, но что хорошего там
было мало и что эти самые «даны» сломали его судьбу, Ран догадался
едва ли не с первых дней вместе.
Он осмотрелся. Одна дверь вела в коридор, а вторая? Рейтмиры
были известны своей осторожностью, поэтому Ран предполагал, что за
дверью поджидает дополнительная охрана. Окно без единой перегородки
указывало на статусность места, и оно же мешало побегу: открыть
такое или сломать было сложнее. Однако случись что, главной
преградой окажутся трое охранников за спиной Гердара — впрочем,
таким ли остановить зверя?
Внимательность к деталям стала сродни инстинкту. Отец всегда был
честен и не скрывал правды: жизнь наследника — все, жизнь второго
сына — ничто. Ран был щитом Рема, и ему же первому полагалось
умереть за брата. Хочет ли такой жертвы хоть один, не спрашивали.
Так решил отец — этого оказалось достаточно, чтобы внутри засел
зверь, способный защитить.
Отметив входы и выходы, возможные пути отступления, Ран обратил
внимание на мелочи: включенную люстру из хрусталя, граммофон в
углу, выдающий нежную, убаюкивающую мелодию, льняные скатерти,
стулья из синего бархата — все такое лощеное, как сам Гердар.
«Музыка уже есть», — обрадовался Первый.
— Дан Рейтмир. — Рем поклонился: недостаточно низко, чтобы
счесть, что его положение ниже, но достаточно, чтобы выразить
уважение. Ран последовал его примеру. — Мы благодарны, что вы
согласились принять нас.
— Дан Алван, дан Алван. Дорогие племянники. — Гердар встал и с
долей театральности развел руки.
Родная кровь между двумя семьями началась и закончилась на
уровне прабабок, но в течение последнего года главы домов начали
вести общие дела и при встрече подчеркнуто любезно вспоминали о
былом родстве.