Боярин похвалил псов, добывших волка, и склонился над добычей.
Тем временем его окружила дюжина всадников. Четверо мужчин были в
шляхетской одежде, с ними, вот неожиданность, две дамы – в мужских
сёдлах верхом, а не боком, как показывали в фильмах. Остальные явно
относились к холопскому сословию и, как и женщины, не имели
ружей.
- У волка моя пуля в боку! – гордо заявил главный.
- Пшепрашам, пан Заблоцки, - возразил другой охотник, судя по
одёже, вряд ли уступавший ему знатностью и богатством. – С пулей в
боку так бы далеко не убёг. Я слышал выстрел совсем недавно.
- Хотите сказать, я плохо стреляю, пан Ковальски? – первый
поднялся от тела волка и положил правую руку на эфес сабли, всё же
полезной даже тут – затеять конфликт и решить его ударом
клинка.
- Стреляете вы отменно, - второй и не думал раздувать спор. –
Только есть у меня подозренье, что кто-то иной осмелился охотиться
в ваших угодьях.
- Кто же посмел? – возмутился Заблоцки, впрочем, довольный
поводу перевести гнев на другой объект. – Не эти же монахи!
Взгляды шляхты и слуг перенеслись на русских американцев.
Собственно, только сейчас почтенная публика изволила обратить на
них внимание.
- Благослови Господь ваши долгие дни, пан Заблоцки.
Шляхтич вместо того, чтоб успокоиться, занервничал ещё
больше.
- Чужестранцы?!
- Так есть, ясновельможный пан. Монахи-пилигримы из
католического прихода в Массачусетсе, заокеанской англицкой
колонии. Следуем на восток, чтоб прикоснуться к христианским
святыням Литовской Руси. Я – брат Глен, со мной брат Генрих.
- Во имя Отца, Сына и Святого Духа, - невпопад присовокупил
второй.
- Не видали ли вы, святые братья, кто стрелял в волка? – спросил
Ковальски.
- Я стрелял, - к изумлению Генриха тут же признался Глеб. –
Волк, хоть и раненый был, выскочил прямо на лошадей. Думал –
нападёт. Мы в Массачусетсе всегда готовы – и к атаке зверей, и
язычников-дикарей.
Он без смущения продемонстрировал пистолет, чем произвёл
сильнейшее впечатление. Охотники не знали, что стрелял в недвижного
волка с пяти-семи шагов, и вообразили: попал в бегущего.
- Не шляхтич, но с оружием… Стрелял в дичь в моих угодьях, не
испросив позволения… - начал было Заблоцки, не решив, нужна ли
эскалация конфликта или разрулить дело миром, всё же монахи, да ещё
прибывшие издалека…