Она растерялась, но послушно
следовала за мной, время от времени оглядываясь и растерянно хлопая глазами.
Ощутив себя свободными, мы нерешительно подошли к одному из столов и сели за
него, не сводя напряженных взглядов с незнакомого… нет, уже знакомого Велиуса
Винсенте. Хоть мне это имя ни о чем не говорило.
Тем временем расторопный молодой
слуга стал приносить на наш стол медные подносы с блюдами, наполненные мясом,
рыбой, свежими овощами, ароматными фруктами. Потом поставил два глиняных
кувшина, поклонился Винсенте, посмотрел на нас с легким презрением и ушел
восвояси. Мы с Кэролайн прижались одна к другой, как две перепуганные птички, и
хлопали глазами, не веря ни в щедрость малознакомого человека, ни в подлинность
еды. Если бы не запахи, мы бы вообще не посмотрели на чудесную пищу.
- Ешьте, - сказал он негромко, и
присел напротив нас.
- А что взамен, господин? – я
осталась сидеть на месте и слегка шлепнула по руке сестру, которая уже потянулась
к горячему ломтю свежеиспеченного хлеба.
Кэри покосилась на меня с легкой
обидой, но повторять попытку не стала.
- А взамен, - ответил Винсенте,
хотя я не ожидала, что он захочет ответить честно, - вы расскажете, как давно
стали ведьмами.
-
Как давно вы стали ведьмами? – повторил Велиус Винсенте свой каверзный вопрос.
Мы
с сестрой быстро переглянулись и, не сговариваясь, резко вскочили из-за стола,
чуть не перевернув стол со всеми лакомствами, о которых раньше и помыслить не
могли. Еда едой, а жить хочется больше. Магия строго контролируется всеми
благородными, и магов, и людей, заподозренных в поклонении неправильным богам,
могли и в тюрьму бросить, и в рудники отправить. А разрешенных богов всего
четверо, и все зовутся Миритами. Религия миританство дозволяет магию, но только
если ее используют благородные богачи. Остальные как бы вне закона, а как бы и
нет.
А
у нас с Кэри жизнь только началась, мы не хотели разрушать ее из-за желания
вкусно поесть. И потом, мы не видели, как готовили эту пищу, может, в нее
что-нибудь подмешали! Меньше всего стоит доверять благородным господам, когда
они доброжелательно относятся к беднякам, обычно ими движет все, что угодно,
кроме искреннего желания вершить добро.
-
Сядьте, - негромко попросил Велиус.
Быстро
схватив нас за плечи, силой заставил вернуться на стулья.