Но
пожар, уничтоживший наше жилище, худшее из зол.
Полная
тревожного предчувствия, я подбежала совсем близко, и от шока выпустила вялую,
озябшую ладонь Кэролайн. За пеплом и гарью пряталось тело отца – избитое,
изломанное, мертвое, жалкое. Я никогда не видела его таким, даже когда он
напивался в стельку и засыпал на улице, выглядел могучим и опасным. А сейчас
осталась только оболочка.
-
Нет! – прохрипела я, не веря собственным глазам. – Нет… - прошептала чуть тише.
– Кэри, не смотри!
И
поспешила закрыть сестре глаза, но она отмахнулась, вывернулась, случайно
задела локтем мою щеку и едва не попала в глаз. Ахнув от шока, я сдержала
ругательства и попыталась обнять ее, но негодница снова ускользнула. Куда она?
Какое-то время мы хаотично метались между пеплом и трупом, пока до меня не
дошло: моя храбрая, добрая сестра пытается найти детей! И тогда я
присоединилась к ней, ведь слышала же их плач еще за половину тальмы отсюда…
Фрэнсис
и Октавия сидели на траве и горько плакали. Вряд ли они что-то осознавали в
четыре и в два года, но просто были напуганы и голодны. На маленьких бледных
личиках осталась копоть, на ручках остались ссадины. Кто вытащил их отсюда? Я
огляделась по сторонам, но немногочисленные сердобольные женщины уже убежали, и
поблагодарить-то некого. Но чего они испугались? В наших краях злодеяния, вроде
убийств, ограблений, массовых арестов происходят слишком часто, чтобы впадать в
такую сильную панику.
Медленно
подойдя к хныкающему брату, я наклонилась и взяла его на руки, Фрэнсис
доверчиво прижался к моей груди, но кукситься не перестал. Наверное, его пугал
острый запах гари, но с малышкой Тави все оказалось гораздо хуже. Она не
плакала, лишь молча смотрела в одну точку, не реагируя ни на ласковые
прикосновения, ни на добрый, но полный отчаяния голос сестры.
Мы
переглянулись, обеим стало не по себе. Я чувствовала, считывала каждое чувство
сестры, и пока они меня не радовали. В эмоциях малышей и вовсе царила настоящая
путаница.
-
Что они сделали?
-
Кто – они?
-
Те, кто приходил сюда…
Под
звездным и лунным светом я заметила, как дрожат длинные ресницы сестры.
Вздохнула. Отчаяние заполнило грудную клетку, безысходность стала частью меня.
Прийти сюда могли либо стражники, либо те, кому отец задолжал, либо те, у кого
он украл что-то. Но даже ума не приложу, при всей своей зародившейся магии, что
такого требовалось унести у богатых и важных людей, чтобы те решили без суда и
следствия убить вора…