Со стыдом я вынужден был признаться,
что всё не совсем так, переходя невольно на архаичные обороты
собеседника.
— Я право не знаю, что со мною нынче
случилось. Совершенно всё позабыл, как из головы вон!
Лекарь, меж тем, разложил на столике
свои инструменты — серебряный щуп, стетоскоп, какие-то зеркальца и
кучу других диковинных приспособлений.
С подозрением глядя на меня с
выражением «а не смеешься ли ты надо мною, засранец», г-н Протасов
всё же перевёл:
— Карл Христофорович спрашивает,
каково ваше самочувствие на утро сего дня!
Я попробовал вслушаться в себя.
Самочувствие, как самочувствие. Может, некоторая слабость...хотя с
этим незнакомым мне телом и не разберёшь!
— Да нормально... В смысле, я хотел
сказать, Александр Яковлевич, что чувствую себя вполне здоровым.
Преизрядно!
Протасов с медиком о чем-то
заговорили по-немецки. Карл Христофорович взял меня за подбородок
и, подведя к серому светлеющему окну,внимательно осмотрел лицо.
— Bitte zeigen Sie Ihre Zuhge!
— Высуньте язык, Ваше высочество! —
перевел мне Александр Яковлевич.
Проверив мне горло, (ожидаемо
неприятная процедура, хотя и много лучше, чем с участковым
терапевтом) Карл Христофорович затем о чем-то долго беседовал с
Протасовым, делая записи в блокнот.
— Доктор Бук говорит, что положение
ваше сложное, потому, надобно Вас покамест оставить тут, а их
высочество Константин Павлович выздоровели, и будут перевезены
сегодня же в Зимний дворец!
Сказать, что я удивился, значит,
ничего не сказать! Тут рядом, оказывается, ещё какой-то Константин
Павлович, и созвучие нашего отчества заставляет думать, что это
некий мой родственник.... Очень, очень интересно! И оба мы,
выходит, «Их высочества». А кто у нас подходит под такие признаки?
Учитывая, что на дворе, видимо, 18 век, упоминается Зимний Дворец,
вариант-то только один — Великие князья Александр и Константин,
сыновья императора Павла!
Вот так ничего себе! Это, я понимаю,
поворот!
Протасов, наблюдавший за выражением
моего лица внимательными черными глазами, вдруг положил мне руку на
плечо.
— Александр Павлович, простите меня
великодушно! Я испытывал вас: чаял, станете вы возражать, слышав,
что сказал медикус взаправду. Но, вижу теперь, что действительно вы
неповинны, и в познаниях ваших и впрямь, случился престранный
провал! Извольте встать снова, Карл Христофорович вновь осмотрит
вас!